Джинни в задумчивости свесила голову над снимком.
— Если это Фрэнсис, что он делает с Кетчелами?
— Вы их знаете?
— Однажды встретила.
— Когда?
— В сентябре, семь лет назад. Мой отец взял меня на обед с ними. Это было как раз перед его смертью.
Сильвестр рычал на меня:
— Хватит этого, Арчер. Сейчас не время, чтобы рыться во взрывчатом материале.
— К сожалению, я имею только это время. — Я обратился к девушке:
— Вы не возражаете продолжать беседовать со мной об этом?
— Нет, если это поможет. — Она ухитрилась выдавить болезненную улыбку.
— О'кей. Что-нибудь произошло во время этого обеда с Кетчелами?
— Ничего особенного. Мы что-то ели во дворике его коттеджа. Я пыталась заговорить с миссис Кетчел. Она местная девушка, как она сказала, но это было единственно общее между нами. Она сразу же возненавидела меня. — Почему?
— Потому что я понравилась мистеру Кетчелу. Он хотел что-то сделать для меня, помочь с образованием и тому подобное.
Ее голос звучал безжизненно.
— Ваш отец знал об этом?
— Да, это и было целью обеда. Рой был очень наивен, пытаясь использовать кого-то. Он думал, что может использовать людей, и они помогут ему, а самому нечем было платить.
— Использовать для чего? — спросил я.
— Рой был должен Кетчелу деньги. Рой был хороший человек, но к тому времени он должен был всем. Я не могла ему помочь. Ничего не вышло бы хорошего, если бы был принят план Кетчела. Мистер Кетчел относится к разряду людей, которые берут все и ничего не дают. Я сказала об этом Рою. — А что это был за план?
— Все было очень неопределенно. Но мистер Кетчел предложил послать меня в школу в Европу.
— И ваш отец пошел на это?
— Не совсем. Он просто хотел, чтобы я подмаслила немного Кетчела. Но мистер Кетчел хотел иметь все. Люди хотят все получить, когда они бояться, что умирают.
Девушка меня удивила. Я напомнил себе, что она не девочка, а женщина с коротким и трагическим замужеством, ставшим уже прошлым. У нее было долгое и тоже трагическое детство. Ее голос заметно изменился, будто она перешла из поры юности в средний возраст. Это, когда она стала звать отца Роем.
— Вы часто встречались с Кетчпелом?
— Я разговаривала с ним только раз. Он заметил меня в клубе.
— Вы сказали, что обед с ним состоялся незадолго до того, как умер ваш отец, на той же неделе?
— В тот же самый день, — сказала она. — Это был последний день, когда я видела Роя живым. Мать послала меня тогда поискать его в ту ночь.
— Где?
— Внизу не побережье и в клубе. Питер Джемисон был часть времени со мной. Он пошел в коттедж к Кетчелам, я не хотела, но их там не было. Во всяком случае, на стук они не отвечали.
— Вы не думаете, что Кетчел и ваш отец поссорились из-за вас?
— Я не знаю. Возможно, — она продолжала тем же безжизненным голосом.
— Мне так хотелось, чтобы я родилась без носа или с одним глазом.
Мне не требовалось спрашивать Джинни, что она имела в виду. Я знал много девушек, к которым настойчиво приставали мужчины.
— Вы не подозреваете, Джинни, что Кетчел убил вашего отца?
— Я не знаю. Мама так думала.
Сильвестр застонал:
— Я не вижу смысла копаться в прошлом.
— Дело в том, что это связано с нынешней ситуацией, доктор. Вы не хотите видеть связь, потому что сами являетесь частью той цепи, которая связывает причину и следствие.
— Мы должны снова заниматься всем этим?
— Пожалуйста, — Джинни скривила лицо и замотала головой. — Пожалуйста, не препирайтесь из-за меня. Все почему-то всегда ссорились из-за меня.
Мы оба выразили сожаление. Немного спустя она спросила меня потеплевшим голосом:
— Вы тоже подозреваете, что мистер Кетчел убил моего мужа?
— Он — главный подозреваемый. Я не считаю, что он сделал это лично. Похоже, что он использовал для этого наемного убийцу.
— Но почему?
— Я не могу углубляться во все обстоятельства. Семь лет назад ваш муж покинул Монтевисту вместе с Кетчелом. Очевидно, Кетчел послал его в школу во Франции.
— Взамен меня?
— Едва ли. Но я уверен, что Кетчел имел свои виды на Фрэнсиса.
Она оскорбилась.
— Фрэнсис не такой человек.
— Я не имею в виду секс. Я думаю, он использовал вашего мужа в сфере бизнеса.
— Какого бизнеса?
— Он крупный заправила игорного бизнеса. Фрэнсис никогда не говорил об этом?
— Нет, никогда.
— И не упоминал о Лео Спилмене? Это настоящее имя Кетчела.
— Нет.
— О чем вы и Фрэнсис всегда говорили?
— О поэзии, философии большей частью. Я узнавала так много от Фрэнсиса.
— Ни о чем реальном?
Она ответила мученическим голосом:
— Почему все реальное всегда так ужасно и безобразно?
Она ощущала боль теперь, думал я, жестокую боль. Она возвращалась в Монтевисту вдовой после трехдневного замужества.
Следовало сойти с трассы. Я видел вдали огни Монтевисты: деревья как зеленый лес столпились на горизонте. Боковая дорога вытянулась стрелой в сторону моря.
Мои мысли вертелись вокруг Фрэнсиса Мартеля. Он вел свой «бентли» по этой дороге пару месяцев назад, по дороге своих семилетних мечтаний. Вся энергия, породившая мечты и претворившая их в реальность в короткое время, куда-то ушла. Даже Джинни, сидевшая рядом со мной, стала похожей на вялую куклу, будто часть ее умерла вместе с мечтателем. Она не сказала ни слова, пока мы не подъехали к дому ее матери.
Парадная дверь была закрыта. Джинни отвернулась от нее с недовольным видом:
— Сегодня у нее день бриджа. Я должна была бы помнить. — Она поискала ключ в сумочке и отперла дверь. — Вы не могли бы поднести мои чемоданы? Мне что-то не по себе.
— У вас для этого есть причина, — сказал Сильвестр.
— По правде говоря, я рада, что мамы нет. Что я могу ей сказать?
Сильвестр и я переглянулись. Я вытащил чемоданы из багажника и внес их в прихожую. Джинни крикнула из гостиной:
— Что случилось с телефоном?
— Вчера здесь произошло несчастье, — ответил я.
Она повернулась к нам:
— Несчастье?
Сильвестр подошел к ней и положил ей руки на плечи.
— Мне трудно говорить, но я должен сказать тебе, Джинни. Твою мать застрелили прошлой ночью.
Она выскользнула из его рук и упала на пол. Лицо стало серым, а глаза потемнели, но она не потеряла сознания. Она села, прислонившись к стене.
— Мариэтта умерла?
— Да, Джинни.
Я присел на корточки возле нее.
— Вы можете кого-то подозревать в убийстве?
Она так энергично замотала головой, что ее волосы покрыли лицо.
— Ваша мать вчера была очень расстроенна. Вы или Мартель что-нибудь ей говорили?
— Мы попрощались с ней, но она очень не хотела, чтобы я уезжала. Она сказала, что попытается достать денег. — Что она имела в виду?
— Что я вышла замуж за Фрэнсиса ради денег, я думаю. Она не поняла.
— Оставьте ее сейчас, Арчер. Я говорю как друг и как доктор, — сказал Сильвестр.
— Она сказала мне перед тем, как умереть, что любовник застрелил ее.
Кто мог быть этим любовником? — все же я не удержался от этого вопроса.
— Может быть, Фрэнсис. Но он был все время со мной. — Ее голова откинулась на стену с глухим стуком. — О Боже, я не знаю, что она имела в виду.
— Отстаньте от нее, — решительно настаивал Сильвестр. — Я говорю как друг и как доктор.
Он был прав. Я чувствовал себя истязающим демоном, сидя задавая ей бесконечные вопросы. Я встал и помог Джинни лечь на кушетку.
— Ей нужна защита. Вы побудете с ней, доктор?
— Не могу. У меня дюжина пациентов, столпившихся в приемной в ожидании меня. — Он посмотрел на наручные часы. — Побудьте вы с ней. Я вызову такси.
— У меня тоже есть дела в городе. — Я обернулся к Джинни. — Вы были не бы против, если бы Питер побыл с вами?
— Конечно, — ответила она, склонив голову, — если только я не должна ни с кем разговаривать.