Раз. Два. Три. Совсем рядом.
Четыре. Пять. За дверью.
Шесть.
Несколько мгновений было совсем тихо - так тихо, что Мила слышала, как бешено колошматит в груди ее собственное сердце.
А потом в дверь постучали. Всего три раза, но так что доски хрустнули, а огромные стальные петли задрожали и чуть выгнулись внутрь.
- Уходи, Нечистый, - прогудел Конрад, отступая от двери назад. - Здесь нет места тебе подобным.
- Отдай то, что принадлежит мне, и я уйду.
Голос чужака проходил сквозь стены, будто тот стоял не снаружи, а прямо здесь, перед Милой. От него тянуло холодом, а огоньки свечей трепетали, норовя погаснуть.
- Уходи! - повторил Конрад. - Мы не имеем дел с выродками.
Железный кулак снова громыхнул об дверь. Один раз - второго уже не понадобилось. В дальнем углу ратуши кто-то завизжал. Свечи выплюнули пламя в локоть высотой. Потом затрещало дерево, и дверь с жалобным скрипом рухнула на пол.
- Отец Всемогущий, - снова забормотала Марта, - защити детей своих...
Мила прекрасно запомнила чужака, хоть и видела его всего несколько минут. Но сейчас его лицо, словно маску, натянул кто-то другой. Не человек - даже самый сильный мужчина не смог бы и шагу ступить в таких огромных доспехах. Настолько черных, что в них не отражался даже огонь - металл пожирал весь свет без остатка. Миле казалось, что в дверях ратуши вдруг возник сгусток ночной темноты в пять локтей высотой, сотканный из нескольких десятков чудовищных когтистых теней. Звериные и птичьи силуэты будто перетекали друг в друга - доспех непрерывно менялся. И оставался тем же самым - гигантским, угловатым и уродливым. Настолько тяжелым, что оставлял на полу глубокие дымящиеся следы.
- Ты обещал. - Чудовище с лицом чужака сделало еще несколько шагов, надвигаясь на съежившегося от страха Конрада. - Я выполнил работу.
- Я не заключаю сделок с Нечистыми. - Староста попятился назад. - Если бы я знал, что ты такое...
- Врешь.
Голос чудовища вдруг зазвучал тише и снова стал похож на человеческий. В нем даже прорезалось что-то похожее на сожаление. Чужак больше не выглядел разгневанным - просто разочарованным. Очень сильно разочарованным.
- Врешь, - повторил он. - Все ты знал, старый хрыч. - Вояка вообще не стал бы связываться с нежитью, а ведьмак попросил бы половину золота вчера. Только мы не берем деньги вперед. И всегда держим слово.
- Проклятые Черные Рыцари. - Конрад опустил голову. - Да как вас земля носит?..
- Не без труда, - ухмыльнулся чужак. - О чем ты вообще думал, Конрад? Если ты знаешь, кто я такой, тебе прекрасно известно, что ждет того, кто пытается обмануть Черного Рыцаря.
- Простите, милостивый сударь! - Конрад рухнул на колени. - Как я мог иначе? Мы бедные люди, а вампир мог вырезать все Верховины еще до Рождения Солнца! Женщин, детей, стариков...
- Я могу спалить к Дьяволу твою вшивую деревеньку прямо сейчас. - Черный Рыцарь шагнул вперед, схватил Конрада за шиворот и рывком поднял на ноги. - Вместе с женщинами, детьми и стариками. Только за то, что ты мне соврал. Но я просто заберу свое.
- Не вам решать, милостивый сударь. - От боли из глаз старика покатились слезы, но голос его не дрогнул. - Мы живем по законам Вольных Городов. Мила рождена свободной, и не в моей власти ею распоряжаться. Можете казнить меня, если угодно, но она пойдет с вами только по своей воле.
Мила зажмурилась. Ей показалось, что Черный Рыцарь прямо сейчас голыми руками расплющит голову Конрада в лепешку. Но тот только расхохотался.
- Чудесно. Вместо юной красотки ты предлагаешь мне забрать жизнь старого вруна. Нет уж, дорогой Конрад. Может, вы и живете по местным законам, но я держу ответ только перед самим собой и перед моими братьями. - Черный Рыцарь выпустил полузадушенного старосту и вдруг повернулся к Миле. - Но если тебе так хочется, давай спросим у нее самой. Готова ли юная сударыня отправиться со мной по своей воле... или предпочтет увидеть, как Верховины обратятся в пепел?
- Чудовище, - прошептала Марта. - Нелюдь.
Так тихо, что даже сидевшая рядом Мила едва разобрала слова. Но Черный Рыцарь услышал.
- Пожалуй, - кивнул он. - Но так уж получилось, что лучше всего с чудовищами справляются другие чудовища. Я честно выполнил работу и вправе взять то, что мне обещали.
Все застыло. Только свечи все так же полыхали огромными языками пламени, выплевывая капельки воска и заставляя плясать на стенах уродливые тени. И только через несколько минут в гробовой тишине ратуши раздались шаги.