— Черт побери, — говорит он. — А ты любишь слушать свой голос, да?
— Люблю. — Она любит.
— Ты лгунья. Обманщица с поганым маленьким ротиком.
— Мама всегда говорила, что у меня рот как у матроса. Не по манере, а по тому, какое дерьмо из него льется. И таки да, я большая жирная лгунья. Даже мои рваные джинсы горят на мне.
Такое ощущение, он не знает, что делать. Мириам это видит; она реально его завела. Ноздри раздуваются, как у быка перед броском.
— Леди должна быть вежливой, — это все, что он может процедить сквозь зубы. Дель отбрасывает полотенце в угол.
Мириам фыркает.
— Так это же про меня. Я и есть прекрасная долбаная леди.
Дель глубоко вздыхает, подходит к комоду и надевает на запястье дешевый Таймекс. Почти сразу он видит то, что Мириам положила рядом с часами.
— Какого?..
Он собирает фотографии в стопку, берет их в руки, перелистывает. Женщина и две девочки стоят в Сирс [2]. Те же детки на детской площадке. Женщина на чьей-то свадьбе.
— Я нашла их у тебя в машине, — объясняет Мириам. — Твоя семья, верно? Я подумала, это весьма забавно, что ты ведешь проститутку… эм, предполагаемую проститутку, в мотель. Не очень-то ты похож на добропорядочного супруга или папочку, но откуда мне это знать? С другой стороны, может быть, поэтому ты прячешь их в бардачке. Это вроде как с зеркалом: если ты их не видишь, то и они тебя тоже.
Он поворачивается, перемещаясь с пятки на носки, держа фотографии дрожащими руками.
— Кто ты такая, чтобы судить? — вскипает он.
Мириам машет на него в ответ.
— Ох, да не пыли, я и не сужу. Просто жду. А поскольку мы ждем, я должна тебе все-таки рассказать, что слежу за тобой уже пару недель. — Дель прищуривается и смотрит на нее так, словно узнает, или пытается это сделать. Она же продолжает говорить: — Я знаю, ты любишь шлюшек. Проституток и заядлых шлюх. И всех вместе! Ты из тех людей, что съедают из коробки с конфетами все сласти. Разнообразие — вот перчинка твоей жизни. Еще мне известно, что за всеми этими скучными сексуальными наклонностями скрывается человек, который любит бить женщин. Четыре проститутки. У двух фингалы под глазами, у одной рассечен подбородок, а у четвертой разорвана губа…
Дель двигается быстро.
Бум. Жесткий кулак врезается Мириам прямо в глаз и опрокидывает спиной на кровать. Лопаются капилляры. Фейерверк на темном фоне. Жадно ловя ртом воздух, Мириам отползает назад, думая, что Дель продолжит её избивать, но к тому времени, как она уже готова пинаться, кусаться и вцепиться ему в глотку, она замечает, что тот стоит и не двигается ни на дюйм.
Он просто стоит. Его трясет. Злой, жалкий, обескураженный; ей сложно сказать.
Мириам ждет. Но Дель не идет к ней. Он сейчас даже на неё не смотрит — взгляд Деля устремлен в никуда за тысячи миль от этого места.
Мириам осторожно протягивает руку к тумбочке и поворачивает будильник так, чтобы его видеть. Это старые часы, из разряда таких, где цифры переворачиваются. Ну, наподобие тех, что были у Ванны Уайт [3]. Каждая цифра меняется со щелчком.
— Сейчас 12:40, - говорит она. — А это значит, что у тебя три минуты.
— Три минуты? — Дель прищурившись смотрит на Мириам, пытаясь разгадать, что за игру она ведет.
— Всё верно, Дель, три минуты. Поэтому сейчас самое время задать себе вопрос: Есть какие-нибудь мыслишки, которыми ты хотел бы поделиться? Рецепт бабушкиного печева? Где пиратские сокровища зарыты? Любые поэтичные последние слова? Ну, или что-нибудь про обои? — Она отмахивается. — Знаю-знаю, отсылочка к Оскару Уальду [4]. Я зашла слишком далеко. Я нечаянно.
Дель не двигается, но весь напрягается. Каждый мускул твердеет до самых костей.
— Ты полагаешь, тебе удастся меня прикончить? — интересуется он. — Ты так считаешь?
Мириам прищелкивает языком.
— Нет, сэр, я так не думаю. Я не убийца. Я скорее пассивно-агрессивна, нежели просто агрессивна. Я просто жду и наблюдаю, я же девочка. Скорее стервятник, а не сокол.
Они смотрят друг на друга. Мириам испытывает страх, боль и немного восторга.
Щелк.
Ноль перепрыгивает в единичку.
— Тебе хочется ударить меня еще раз, — говорит Мириам.
— Вполне себе могу.
— Ты думаешь: «Сейчас я дам ей в глаз еще раз, а потом трахну так, как она этого заслуживает». Это, конечно, при условии, что ты сможешь заставить своего маленького друга встать. Я видела в бардачке пилюли для него. Рядом с Оксиконтином.