- Вы делаете ошибку, серьезнейшую и возможно непоправимую - архангел напомнил мне памятник, который я видел на одной из могил Старого Донского кладбища - ну прямо вселенская скорбь во плоти - Это же не пустяки, это ваша душа.
- И моя жизнь - резко ответил я - А как мне жить - решать только мне.
- Тогда не смею вас более задерживать - тон архангела как-то резко поменялся, из голоса ушли елейные нотки - И вот еще что - полагаю, если я, или кто-то из моего руководства захочет вас увидеть, вы не ответите нам отказом?
- Не вижу причин для него - тут ерепениться не стоило, это могло выйти боком.
- Всего доброго - архангел уставился в монитор, стоящий у него на столе, имитируя деятельность большого начальника.
Дверь в кабинет открылась, на пороге стоял тот тип, что сидел в приемной на стуле.
- А у меня два вопроса еще есть - я все равно ничего не терял, так почему бы не узнать интересующие меня детали?
Игорь Иванович оторвал взгляд от монитора и уставился на меня.
- А вот тот Ерема, с которым я сюда приехал, он кто?
- Пророк - лаконично ответил архангел.
- Вам пора - прозвучал глубокий голос - это был охранник.
- Да знаю - отмахнулся я - Сейчас. Скажите, Иеремиил (удалось повторить!), мой работодатель - это тот, о ком я думаю? Я видел у него на полке кувшин, этот тот самый кувшин?
- Да, это тот кувшин, в котором Сулейман ибн Дауд запечатал его много веков назад, и из которого он все-таки выбрался. Впрочем, Велиала даже такие вещи, как печать царя царей, не удержат, как это не печально. Прощайте, Харитон, надеюсь в нашу следующую встречу вы будете умнее и сговорчивей.
Охранник провел меня по коридорам к выходу, но выйдя из здания, машины Еремы я не увидел.
- Мелочно - сказал я вслух - Вот же сволочи!
С неба посыпалась какая-то мокрая труха - снег не снег, дождь не дождь, но мерзкая донельзя.
Я поднял воротник, закурил и побрел по улице вслед за народными массами - это старый проверенный способ - иди туда, куда идут все и раньше или позже ты придешь к метро.
Глава одиннадцатая
В которой герой почти со всем соглашается
Минут через десять, когда я уже порядком промок (надо отметить, что сильнее всего одежда отсыревает не во время ливня, а именно при вот такой хмари, когда вроде бы и не сильно льет, но при этом с тебя капает, как с невыжатой половой тряпки) на горизонте показался столб с буквой 'М'.
- Хвала небесам! - пробормотал я и осекся - эта фраза теперь звучала довольно двусмысленно.
Тут моего носа коснулся очень знакомый и крайне приятный запах. Я повертел головой и увидел небольшой домик с надписью 'Чебуречная 'Олимпиада'
- Вот! - я даже подпрыгнул на месте - Вот-вот-вот!
Какая-то девушка, проходившая мимо, опасливо на меня покосилась. Ну, оно и понятно - ни с того, ни с сего человек подпрыгивает и что-то под нос бормочет, кто его знает, что у него на уме...
Я бодро двинулся к домику, из который просто лился аромат теста и мяса, заставивший мой желудок издать пару протяжных трелей.
Внутри все было очень пристойно - чистенько, аккуратненько, народу было немного, бомжей и синяков видно не было, да и вообще - видимо, названо заведение было не в честь не той, давнишней летней олимпиады, а зимней, которая случилась не так уж давно, поскольку декорирована она была не зеленых, а в синих тонах.
- Два с мясом, два с сыром и кофею - сообщил я плотной даме, стоящей на раздаче, через несколько минут был облагодетельствован подносом с вышеназванным заказом, причем чебуреки были правильные, очень горячие и ушастые, а кофе был налит в граненый стакан.
Уже расплатившись, я понял, что речь, похоже, шла все-таки не о той олимпиаде, которую я застал в детстве, а о той, которую и мой батя помнил смутно, по причине малолетства. Рядом с кассой стояла бадейка со столовыми ложками и табличкой 'Для тех, кто понимает'. Я хмыкнул и прихватил парочку. Я бы может и не понимал, о чем речь, да мне этот фокус родитель показывал. Но креативненько, молодцы.
Устроившись за столиком у окна, я ухватил чебурек по всем правилам и начал его жадно пожирать. Только в этот момент я понял, как же я устал, замерз и проголодался. Теплая волна пробежала по желудку, мне стало хорошо. К третьему чебуреку голод уже приутих, скорость поедания снизилась, и я дружелюбно рассматривал идущих за окном, промокших и озябших людей.
Вместе с насыщением, ко мне вернулась способность размышлять, а вместе с ней и все то, что вертелось в моей голове во время всего разговора в безлюдном и гулком здании и после него.
Вот ведь какая фигня выходит - до визита к этому... скажем так - Игорю Ивановичу, я был полностью уверен, что меня занесло на поле не совсем человеческих сущностей. Нет, я себе твердил, что все это чушь, выдумки и так далее, но после того, как интернет-кафе я увидел фото кувшинов времен Сулеймана-ибн-Дауда и прочел о том, кого он в него засадил (Хоттабыч и брат его Омар-ибн-Юсуф - не в счет), а после и его описание, и прибавив к этому ряд прочих наблюдений, я уже не сомневался, к кому на службу я попал. И, ради правды, не сильно-то я по этому поводу и расстроился, наверное, потому, что никогда в подобные вещи не верил всерьез, современная жизнь не оставляет времени на веру - слишком у нас много у нас других дел.
Я смирился с этой мыслью и тут на тебе - возникают другие граждане, приходят ко мне такие все в белом, и начинают мне объяснять, что я должен делать и что не должен. При этом даже не объясняют, с какого лешего я им вообще чего-то должен? И самое главное - в них я не верю вовсе . Ситуация выходит абсурдно-обратная. Те мне ничего такого не говорили, ни на что такое даже не намекали, но я кое-как поверил в них, основываясь на второстепенных деталях, эти же мне все сказали, но я им не верю, просто потому что все это выглядит слишком уж... Да водевильно это смотрится и несерьезно!
Ну, сами рассудите - привозят меня в какое-то левое здание, там сидит какой-то хрен с горы с ржавыми весами и говорит мне, что он архангел, и уже только по этой одной причине я просто-таки обязан немедленно вступить на путь благочиния, и ознаменовать это действо немедленным предательством своего работодателя. Па-ба-бам, задули райские трубы! И на что же, я вас спрашиваю, это похоже? Да на разводку это похоже! На скверный театр это похоже, знаете, уровня районной театральной студии. И самое главное - где доказательства? Их - нет, причем никаких. А сказать что угодно я и сам могу, ну, что я, например, испанский гранд. И попробуй мне не поверь, заколю как быка на корриде. Так что вот так, без доказательств, веры ему нет никакой. Кабы он крылья развернул, или, к примеру, воду в вино превратил, вот тогда бы да, да и то...
Кстати, о вине. А не дернуть ли мне граммчиков сто коньячку?
Я доел последний, уже подостывший, чебурек, и подошел к раздатчице -
- Мадам, а нацедите мне соточку коньяку - вкрадчиво сказал я этой закаленной в борьбе с клиентами даме - На предмет профилактики простудных заболеваний.
- В разлив не отпускаем, тут чебуречная, а не бар - рявкнула 'мадам', но после, чуть смягчившись, посоветовала - Ты вон, пивка возьми темного, только сегодня привезли кеги.
- Увы, мадам - печально сказал ей я - Пиво я не пью, не люблю. А вареники у вас с вишней?
Через пять минут я сидел и поглощал очень вкусные вареники, обильно политые сметаной - я всегда умел производить впечатление на общепитовских дам, вот как-то любят они меня. Думалось под вареники даже лучше, чем под чебуреки.
Итак, что мы имеем в сухом итоге? Якобы представителей небес, ничем это не подтвердивших, и вполне способных оказаться мистификаторами, специально нанятыми актерами, или же попросту мошенниками. В чем цель мистификации или представления? Развести меня на необходимую им информацию, апеллируя к моим чувствам порядочного христианина. Но весь этот театр так притянут за уши, что на такое хорошо только девочек-старшеклассниц покупать, из тех, которые в каждом дятле с искусственными зубами и припудренным лицом, рокового красавца-вампира видят. Со мной же такие штуки давно не проходят, поэтому в любом случае, вся эта компания во главе с притворой-архангелом, настоящим или липовым, с огромной вероятностью идет нахрен. В любом случае, если я даже и захочу встать под его знамена, бесплатно я работать не буду, и вопрос цены, если он и встанет, будет решающим. И вообще еще сто раз подумать надо - вести ли с ним хоть какие-нибудь переговоры.