Ханна пришла в ужас. Он читает ее мысли! Она для него словно открытая книга.
Они остановились под навесом у входа в пансион на улице Кловер. В это дождливое утро поблизости никого не было.
— Ну что? — вызывающе спросил Мэтью.
— Не воображайте, что я потеряла голову, — залепетала Ханна.
Он обнял ее обеими руками за талию и притянул к себе.
— Я могу повторить то, что было вчера.
— Нет, я не позволю меня целовать, — запротестовала она, не двигаясь с места.
— А по-моему, вы как раз хотите, чтобы я это сделал, — произнес он, улыбаясь, и поцеловал ее в мочку правого уха. — Я много слышал об очаровании южанок и вот теперь убедился, что они могут заставить мужчину почувствовать себя королем.
— Перестаньте надо мной издеваться, — взмолилась Ханна, — я не шучу.
— Поверь, крошка, мне тоже не до шуток. — С этими словами Мэтью заключил ее в объятия и припал к губам.
Глава 5
Но долгожданный поцелуй так и не состоялся: откуда ни возьмись трое мальчиков одиннадцати-двенадцати лет, проносившихся мимо на велосипедах, чуть не сбили с ног влюбленную пару. Один из них подхватил зонтик Ханны и понесся дальше. В следующее мгновение порывом ветра зонтик вырвало из его рук и унесло на проезжую часть улицы, где он и был раздавлен машиной.
— Ах вы, бандиты! — сердито закричал Мэтью. — Вот погодите: поймаю — покажу вам, где раки зимуют…
— Не трогай их, Мэтью, — попросила Ханна. — Ведь они еще дети.
С хохотом и криками мальчишки скрылись за углом.
Ханна тяжело вздохнула.
— Вот ты и столкнулся с кланом Полков. Теперь тебе тоже есть что рассказать в баре у Фицджералдов.
— Это Полки? — Он побледнел. — Ты в этом уверена? Ханна кивнула.
— Все ребята из этого семейства смуглые, черноволосые и черноглазые. Ну и ведут себя соответствующим образом.
Неужели эти маленькие чудовища, которые чуть не сбили их с ног, а потом схватили зонтик только для того, чтобы бросить его на дорогу и увидеть, как он будет раздавлен, и в самом деле его родственники? Мэтью почувствовал обиду и горечь.
Может быть, у него есть двоюродные братья и сестры, а эти малолетние террористы его племянники? А вдруг сам Джесси Полк, которому теперь должно быть пятьдесят, обзавелся еще детьми? И тогда это его родные братья? Гордиться нечем.
Ханна глядела на него широко раскрытыми глазами.
— С тобой все в порядке? — спросил Мэтью. — Прости, что я не смог защитить тебя от этих… — Он не докончил фразу.
— Ничего страшного, — заверила она. — Зонтик дешевый, всего несколько долларов. Я постоянно теряю зонтики, поэтому покупаю самые дешевые. А теперь я, пожалуй, пойду в свой магазин, — проговорила она, смутившись, сама не зная почему, и торопливо зашагала вдоль улицы.
Однако Мэтью последовал за ней, и, пока они дошли до «Лавки древностей», оба промокли до нитки.
— Так вот он какой твой магазин! — сказал Мэтью, оглядываясь по сторонам. В первую очередь в глаза бросалась мебель, сработанная еще в восемнадцатом-девятнадцатом веках.
— Превосходные вещи, — заметил он. — И сравнительно невысокая цена.
Зайдя в другое отделение магазина, он с восхищением стал рассматривать фигурки оловянных солдатиков, одетых в форму прошлых столетий, с оружием того же времени. Затем он взял в руки куклу, изготовленную в 1922 году, с фарфоровым личиком и зеленоватыми стеклянными глазами, одетую в муслиновое платье.
— У моей матери была точно такая же кукла, — сказал он, передавая игрушку в руки Ханны. — Люблю старинные вещи: интересно представлять себе, как все было в далеком прошлом. Вот если бы мы с тобой оказались, например, в 1797 году в Кловере! — неожиданно добавил он.
— Мои предки, Фарли, тогда уже здесь жили, — сообщила Ханна.
— А вот любопытно, существовал ли уже тогда клан Полков?
— Говорят, что этот клан произошел от пиратов, совершавших набеги на побережье Южной Каролины еще во времена правления английского короля. Есть и другая версия: будто они — потомки скрывшихся здесь от правосудия преступников.
— Интересно, как они терроризировали горожан в те далекие времена? — продолжал фантазировать Мэтью. — Подсовывали репейник под седла лошадей?
— Может быть, отвязывали лошадей и пускали их бродить по городу.
— Наверное, Уиндэмы в то время были самыми крупными здешними плантаторами. Не хотела бы ты приобрести для своего магазина что-нибудь из их сокровищ?
— Ни в коем случае! — воскликнула Ханна. — Я… я имею в виду, что они никогда не продадут фамильные ценности. — Она стала нервно теребить волосы. — А ворованные вещи я не беру, — решительно закончила она.
— Это очень похвально, — как ни в чем не бывало заметил Мэтью и вернулся в первый зал, куда за ним последовала и Ханна.
— Я не оставляю деньги в кассе на ночь, — сообщила она на всякий случай. — Всего лишь небольшую сумму, для сдачи.
— Ты снимаешь кассу каждый день?
— Да, конечно, если день был удачным и торговля шла успешно, — сказала она, отламывая булочку трясущимися руками.
Мэтью внимательно на нее смотрел.
— Я все думаю о том, что ты сказала.
— О чем же?
— Ты говорила, что вчера все гости наперебой ругали семейство Полк. Но ты сама почему-то ничего плохого о них не говоришь. Хотя сегодня их дети чуть не сбили тебя с ног и лишили зонтика. Отчего это?
— Но ведь это же не преступление века, — проговорила Ханна, судорожно глотая кусок булочки. В душе она была рада, что юные сорванцы прервали их поцелуй. Куда хуже было бы, если б пастор Смит, или отец Петерсон, или — самое страшное — городская сплетница Дженни застали бы их за этим неблаговидным занятием.
— А ты знакома с кем-нибудь из Полков? — продолжал расспрашивать Мэтью.
— Я знаю тех, с которыми когда-то училась в школе. Но потом наши пути разошлись.
— Ты пошла в колледж, а они — в тюрьму?
— Что-то в этом роде. Девочки из этого клана, еще не закончив школу, становились матерями, а мальчики вообще рано бросали учебу и становились нарушителями закона.
— Ну а взрослые? Неужели среди них нет честных и трудолюбивых людей?
— Этого я не знаю, — неуверенно ответила Ханна.
— Да уж, конечно, девушки твоего круга не общаются с отверженными.
— В твоих словах звучит горечь… — Ханна вздохнула. — А кем были твои родители? Может быть, ты вырос в такой же семье? И поэтому… ты занимаешься… — Она замолчала, глядя ему в глаза. — То есть делаешь то, что ты делаешь?
Он ничего не ответил.
Ханна смотрела на него блестящими серыми глазами, и Мэтью не мог оторвать от нее взгляда.
— Откуда ты знаешь, кто я такой и чем занимаюсь?
— Не будем играть в прятки, я все знаю: я заглянула вчера в твою сумку.
— Ну и что ты там обнаружила? — спросил он строго, схватив ее за плечи.
— Я нашла там книгу о первых поселенцах штата Южная Каролина и карту Кловера. Там отмечено поместье Уиндэмов. Теперь мне ясно, что ты покушаешься на их фамильные драгоценности. Ты — гангстер и собираешься ограбить поместье! — выпалила Ханна.
— Гангстер? Ограбить? — Мэтью громко расхохотался, чего она никак не ожидала. Он так искренно смеялся, что на его глазах выступили слезы.
Наконец он успокоился, но во взгляде его все еще горели веселые огоньки.
— Скажи, дорогая, ты с кем-нибудь поделилась своими подозрениями или решила сама разобраться в этой детективной истории? — спросил он, едва сдерживаясь, чтобы снова не расхохотаться.
— Нет, я никому ничего не рассказала. Но если я не права, скажи: зачем ты обвел красными чернилами на карте поместье Уиндэмов и выписал имя Александры из книги?
— А ты не просмотрела папки с документами?
— Я не успела, потому что вы с Кейт вернулись в номер.