- Марк восемь! - прогудел Йокта. Маска исказила голос гремлина, сделав его низким и зловещим. Чуть подождав, Йокта снял маску и спросил: - Можно еще раз попробовать?
- Нет, - я забрал черный череп у морского дьявола.
- Как хочешь. Погнали!
Голубокожий гремлин нырнул под воду. Миг спустя раздался глухой удар. Костяной плот покачнулся и поплыл. Йокта вынырнул с другой стороны, толкая конструкцию к острову.
- Здорово! - веселился он. - Ха! Я катаю тебя на реликвии черных.
Он ускорился, разгоняя плот. Я опустился на четвереньки и вцепился в кости, чтобы не свалиться. Йокта хихикал, пыхтел и гнал нас на обсидиановые скалы. Странно, но рядом с берегом не было флота кораблей. Вообще кораблей не было, даже одного. Может, они с другой стороны?
Плот мчался все быстрее. Начало казаться, что морской дьявол не успеет остановиться и мы врежемся на полном ходу. Но прямо перед берегом Йокта резко загреб в обратную сторону, затормозив разогнавшееся костяное сооружение. Плот подплыл к острову и стукнулся об обсидиан. Чуть не свалившись, я перепрыгнул с костяной палубы на сушу, прихватив с собой маску и носки с пальчиками. Хрустящий пакетик я где-то потерял.
- Ты не боишься черных? - спросил Йокта.
- Боюсь.
- Смотри, чтобы не схватили, - нырнул морской гремлин.
Обсидиан холодил лапы и при этом пекся. В углублениях и неровностях собрались лужи, я старательно обходил их, чтобы не обжечься. Я шел мимо полигонов, стрельбищ и нор, ведущих вглубь острова, где делали оружие и придумывали, как лучше строить корабли. Над горой кузнецов больше не поднимался дым. Я заглянул в склад рогаток: он пустовал, открытый. Пуст был и склад двузубцев, и хранилище зефира, в котором я нашел немного крошек и сгрыз их.
Нигде не было солнечной камеры. На месте, где, как казалось, она стояла, возвышалась груда острых, оплавленных обломков. Я несколько раз обошел вокруг, гадая, куда делась камера. Не могла же она развалиться так сильно? Может, я просто ошибся и пошел не в ту сторону?
- Нет, - сказал я, пытаясь отодвинуть осколок величиной с трех гремлинов. Я поцарапал об него лапы и сломал коготь, но скала даже не шевельнулась. Таких осколков было много, бесконечно много. И все они были острыми и тяжелыми. Если под ними кто-то лежал, его разрезало на несколько кусков: - Нет.
На острове не было никого. Я остался здесь один. Если кто-то и был, то под завалом. Я обхватил голову лапами. Бип-Боп никогда не врал. Бип-Боп не врет. Небо окрасилось фиолетовым, постепенно на нем появились красные и оранжевые тона. Как выглядит рассвет? Всегда хотел посмотреть.
Тяжелые шаги вырвали меня из забвения. Я поднял голову и увидел пузатый шагающий скафандр. Струйки испаряющейся кислоты поднимались от влажных пластин. В правой руке доспех держал трезубец. Скафандр, булькая, подошел и прозвенел:
- Лак-Лик, смотри, работает! Я дышу! Почему ты плачешь? Лак-Лик?
Йокта отнес меня вглубь горы, прежде чем солнечные лучи появились из-за горизонта. Он бережно посадил меня у стены, а сам встал рядом.
- Не плачь, Лак-Лик. Мне тоже грустно, когда ты плачешь. Я не люблю быть грустным, - попросил скафандр.
- Извини, - сказал я и вытер лапой глаза.
- Ты не нашел свою летучку?
- Нет, - я всхлипнул.
- Черные гремлины уплыли туда, откуда приходят волны. Наверняка они взяли ее с собой.
- Правда?
- Правда.
Я встал и утерся лапой:
- Поплыли за ними.
- Снаружи день же. Не сейчас.
- А потом поплывем?
- Да.
Я обнял скафандр. Металлические пластины оказались холодными и пахли кислотой. Железная рука неуверенно погладила меня по голове, потом доспех отстранился.
- Пойду погуляю, - смущенно сказал Йокта и зашагал вглубь горы. Звонкие шаги было слышно даже спустя много вздохов. Иногда они прекращались, но ненадолго. Я начал вылизывать мех, приводя его в порядок. Местами коричневая шерсть слиплась и висела клочьями, которые пришлось разгрызать.
Йокта разбудил меня после заката.
- Глупые черные почти все выгребли из пещер. Но кое-что я нашел! Пойдем, пойдем.
Он потащил меня наружу, к берегу, я еле успех прихватить с собой маску и носки с пальчиками. У моря все еще стоял плот памяти, но теперь на нем появился маленький купол. Он был собран из кусков обсидиана, железок и остатков кораблей, а сверху чем-то обмотан и склеен. Я забрался на плот и потрогал стенки лапой - они казались прочными и плотными, без просветов. У купола была дверца, закрепленная огромным болтом, на котором она болталась. Надстройка выглядела, как гора мусора.