- Черные оставили в кузницах всякие штуки, - сказал Йокта, вылезая из скафандра и ныряя в воду: - Я весь день строил из них замок, а ночью отнес его сюда. Ты сможешь в нем прятаться от лучей!
- Здорово, - я хотел лизнуть Йокту, но он уже окунулся и был мокрым: - Большое спасибо. Ты молодец, и я очень рад, что ты мой друг.
Морской гремлин нырнул и появился только спустя четыре вздоха.
- Поплыли? - весело спросил он и, не дожидаясь ответа, стянул плот памяти в воду. Я сложил побрякушки внутри купола, а сам вылез наружу и сел напротив Йокты, опершись на стенку. Мне вдруг стало неуютно.
- Давай возьмем одно из твоих весел, и я тоже буду грести? - попросил я.
- Ха! Я даже не напрягаюсь! - прозвенел Йокта и ускорился, перевернувшись на спину. Он облокотился на плот и быстро задвигал лапами, отчего плот памяти уверенно поплыл вперед. Обсидиановый остров удалялся, становясь все меньше и меньше, пока не превратился в крошечный треугольник. Мы плыли в сторону конца мира, огромной белой стены. Она не увеличивалась и не уменьшалась, в отличие от острова.
Йокта с любопытством рассматривал меня, лежа на спине. От его пристального взгляда становилось неуютно, но я не хотел уходить в купол и оставлять его одного. Одному всегда грустно.
- Хочу играть в вопросы, - сообщил Йокта.
- Хорошо.
- Надо по очереди спрашивать о тайнах и секретах. Главное правило - отвечать честно и правду. Идет?
- Да.
- Сколько тебе сотен ночей?
- Двенадцать, - я долго загибал когти и шептал под нос, прежде чем посчитал, но все равно не был уверен, что ответил правильно: - А тебе?
- Двести! - засмеялся Йокта. - Ты совсем маленький!
- Двести намного больше двенадцати?
- Конечно. Примерно на тысячу! Моя очередь. С какого ты острова?
- Мой остров сделан из железа. Он плоский, с высокими балконами посередине и с люком сбоку. Люк ведет в нору, там был мой с Ари-Ару дом, - я запнулся. Йокта увлеченно слушал, щупальца на его голове едва шевелились: - Нора очень большая и уходит далеко вниз, но чем ниже спускаешься, тем горячее становятся стены. Можно обжечься. А ты с какого острова?
- Я... - Йокта задумался. - Хватит повторять мои вопросы! Придумай свой какой-нибудь. Сколько у тебя было самок?
Он ехидно улыбнулся и повернул голову набок. Его хвост торчал из воды, виляя стрелкой-наконечником.
- Нисколько, - смутился я. - Зачем ты спрашиваешь?
- Просто интересно. Это тоже считается за вопрос! Так что моя очередь. Ты целовался?
- Нет. Я больше не хочу играть, - сказал я, схватив свой хвост.
- Да ладно тебе, - хихикнул Йокта. - Ты так забавно стесняешься. Больше не буду. Твоя очередь.
- Откуда у тебя трезубец? - спросил я.
- Это подарок Йоты, - ответил голубокожий гремлин.
Я не стал говорить, что Йота выдуманная, потому что вспомнил, как морской дьявол разозлился в прошлый раз и чуть не утопил нас с Ари-Ару. Йокта напряженно наблюдал за мной, а потом зазвенел, словно прочитал мои мысли:
- Йота настоящая! Такая же настоящая, как и ты. И Милли тоже, и Нано!
Я попятился назад, потому что Йокта махнул лапами, ударил по воде и поднял брызги.
- Извини, - попросил прощения я. - Не брызгайся, пожалуйста.
- Они были настоящими, - хмуро произнес Йокта: - Вот и плавай тут один. Когда захочу, тогда и вернусь. И хочу услышать извинения!
Морской дьявол нырнул, скрывшись в воде. Я подошел к краю плота и посмотрел вниз, но не увидел ничего, кроме мутной кислоты. Придется еще раз извиниться, если я не хочу навсегда остаться в море.
Желудок заворчал. За последний день я съел только щепотку зефирной крошки. Белое море равнодушно плескалось вокруг. Почистив уши от серы, я забрался в купол и свернулся калачиком, положив под голову носки с пальчиками. Я подарю их и маску Ари-Ару, она обязательно обрадуется и улыбнется. Вспомнились ее чистые клыки, белоснежная шубка и красные глаза. Она уплыла с черными гремлинами, и я обязательно скоро встречу ее.
Когда солнце только начало садиться за горизонт, меня разбудил шум. Он казался равномерным и поднимался снизу, с каждый вздохом становясь громче. Я замер, стараясь быть незаметным, но шум нарастал. Что-то огромное приближалось. Собравшись с духом, я выбрался из купола - солнце только-только село за горизонт - и вновь заглянул в морскую гладь.
Там повсюду было железо.
Из-под воды показалась металлическая поверхность, простирающаяся на много шагов во все стороны, а затем медленно, словно нехотя, начала подниматься над морем вместе с плотом памяти. Костяной корабль покачнулся и заскрипел, но вскоре выровнялся и осел на плоском металлическом полу. Весь этот хаос сопровождался лязгом и гудением, которые я так часто слышал в норе - звуки перестраивающегося Железного острова.