Сердитый Барсук во сне видел белого волка, который спустился с темных холмов, очерченных и подсвеченных молнией, и волк говорил громом, а на спине зверя сидел плачущий голенький младенец.
Громкоголосому Ястребу приснилось, что он снова молод и может скакать на своем любимом коне Писко — Козодое, который пал более тридцати лет назад, и Козодой скакал так быстро, что унес Громкоголосого Ястреба в ночное небо и в саму молнию, а когда под ним были Черные холмы, огромный белый сетан — ястреб, вроде того, в честь которого он был назван семьдесят четыре зимы назад, — поднялся над этими холмами, неся в когтях голенького младенца.
Сильно Хромает было скорее видение, чем сон. Гром и молния разбудили его, и он, оставив двух своих жен, вышел в жаркую, бурную ночь (эта ночь была тем более бурной, что оглашалась криками Прядей-в-Воде, которая той ночью умирала в родах). На севере, за громоздкими очертаниями Мато-паха, Медвежьей горки, сверкали молнии, и тогда Сильно Хромает увидел лицо младенца, нарисованное молнией в тучах над Черными холмами.
Наутро, когда родился мальчик, чьего отца уже не было в живых, и когда мать его умерла от кровотечения и была подготовлена женщинами к захоронению, Сердитый Барсук, Громкоголосый Ястреб и Сильно Хромает шесть часов совещались в закрытом жилище, курили трубки и обсуждали свои сны и видения. Они решили, что (сколько бы ни удивлялись вольные люди природы) новорожденного сироту следует назвать Паха Сапа, потому что во всех видениях и снах младенец появлялся с Черных холмов.
Паха Сапа знает о своих умерших родителях и подробностях своего рождения больше, чем мог ожидать ребенок, который никогда не видел своих отца и матери. Например, он точно знает, что его мать, Пряди в Воде, которой было всего шестнадцать зим, умерла во время родов, как знает и то, что причиной смерти стала гибель его не менее юного отца, Короткого Лося, которого за три месяца до рождения Паха Сапы убили пауни.
Он знает, что Короткий Лось, который не прожил и семнадцати зим, захватил Пряди в Воде во время налета на деревню кроу, где Короткий Лось проявил то ли безудержную храбрость, то ли невероятную глупость. Отряд лакота напал на деревню кроу, разогнал их лошадей и выкрал нескольких женщин, включая Пряди в Воде, лакоту, которая четыре года провела в плену, а когда воины кроу наконец нашли своих лошадей, двенадцать воинов лакота уже успели бежать. Но Короткий Лось вернулся, прокричал «Хокахей!», поднял руки, словно в полете, и проскакал сквозь ряды кроу, которые стреляли по нему из ружей и луков. Но ни пуля, ни стрела не попали в Короткого Лося. Потом он проскакал сквозь порядки кроу в обратном направлении, закрыв глаза, откинув назад голову и раскинув в стороны руки. За такую смелость Сердитый Енот и другие воины наградили его Прядями в Воде, которая стала его женой.
Но потом, за три месяца до рождения Паха Сапы, Короткий Лось (вполне довольный собой и имеющий шесть прекрасных пони) присоединился к пяти воинам постарше, которые решили совершить налет на большую деревню пауни далеко на западе от Черных холмов. Налет делался только ради лошадей, и Волчий Поворот, старший из воинов, возглавлявший отряд, сказал остальным, что когда они захватят лошадей, то должны сразу скакать прочь и не останавливаться для схватки. Но Короткий Лось снова продемонстрировал свое геройство. Не подчинившись Волчьему Повороту во время бешеной скачки назад по долинам, Короткий Лось соскочил со своего пони, забил кол в землю, привязал к нему десятифутовый ремень, другой конец которого замотал у себя на поясе. Он думал, что ничто не сдвинет его с этого места. Короткий Лось крикнул пяти другим лакота:
— Они мне ничего не сделают! Я вижу будущее. Шесть пращуров берегут меня. Присоединяйтесь ко мне, друзья.
Пятеро воинов постарше остановили своих пони, но возвращаться не стали. Они смотрели с вершины поросшего травой холма в двухстах больших шагах от привязанного Короткого Лося, как пятьдесят гикающих пауни сбили их товарища с ног и — мстя за украденных лошадей — спрыгнули со своих пони, разрубили молодого кричащего воина на куски, но сначала выдавили ему, еще живому, глаза и, отрубив руки, вырезали еще бьющееся сердце и по очереди откусили от него. Пятеро лакота, наблюдавших за этим с вершины холма, немедленно оставили украденных лошадей пауни и в страхе поскакали по прерии назад в свою деревню.
Пряди-в-Воде пребывала в трауре — она плакала, кричала, стонала, рвала на себе волосы, разрезала себе до крови руки и бедра, плечи и даже груди — в течение трех полных месяцев между смертью Короткого Лося и рождением ее ребенка.