— Верю-верю. — «Дзинь!» — За Косту.
— За Алого Принца, — пригубили дамы вкус вишни.
После первого бокала…
— Главное, мы достигли, чего хотели, — довольно кивнула Асити. — Ареагард дала добро, статус Квана укрепился. Теперь для Синих он полноценный игрок, которого можно и нужно уважать. — Пошел второй. — Теперь даже отцу в нужный час придется считаться с этим.
— Хм-м-м. А ты и вправду учитель, Аси. Все для своего протеже!
— Ха! И вот опять я всегда и все делаю ради него и только него, — быстро опустела её емкость.
— Значит… — водила Бэрта ногтем по краю. — Ты не просто играешься?
— Это как понимать? — нахмурилась Лисица.
— Да все ты понимаешь, — глоток.
— Кхм, — посмотрела Асити в сторону. — Сейчас… и мне, и ему хорошо. Не вижу смысла все портить. — Она откинулась на спинку. — В любой момент я могу… — она вновь прокашлялась, — остановить… это.
— Ага. В любой?
— Любой.
— А что, если прямо сейчас Коста решил снять напряжение с одной из девочек? — как бы невзначай обронила Бэрта.
Асити сжала бокал, но вовремя остановилась.
— Не будь ты… тобой… я бы уже казнила, — пробубнила она под нос.
— Злишься, — выдохнула подруга. И для себя она уже все поняла. «Похоже, все-таки у тебя есть шанс, Коста», — подумала Бэрта. Закинула ногу на ногу. — Ну, тогда как думаешь провести эту ночь?
— Глупый вопрос, — сама себе налила Вердо. — Угощу его первым нектаром, немного поговорим, а затем… — улыбочка.
— Секс? — оттопырила палец эскортница.
— В приличном обществе такого не говорят вслух! — засмеялась Асити. — Но да, он самый.
— Просто… секс? — повеселела Бэрта. Вердо дернула бровью. — Ох, дорогуша, ты как начинающая монашка в монастыре. — Новый глоток. — Люди могут доставлять удовольствие по-разному. Особенно мужики любят… — Пауза затянулась. Бэрта облизнула губы.
— Э-это… — ударил алкоголь в голову Вердо. Она не смутилась, но была возмущена. — Это грязный способ удовольствий. — Женщина хмыкнула. — Ты знаешь, сколько микробов во рту человека?
— Ха-ха-ха! — чуть не подавилась вином Бэрта. — Мертвые боги, ну ты даешь. — В ней проснулась хищница. — Или ты просто ищешь оправдания, — провела она пальцем по губам. — Потому что роковая и опытная Асити Ли Вердо никогда в жизни не…
— Казнь все еще в силе, Бэрта. — Новый смех заполнил комнату.
— Он молод, влюблен в тебя по уши. Взорвется за секунду. — Подруга вздохнула. — Да и я к тому… — Она встала, передала Асити бокал, подошла к тумбочке. — Твое письмо все еще у меня.
— Ох, черт! — вот теперь Асити стало стыдно. — Ну зачем ты его сохранила? — Щеки ее покраснели.
Письмо.
Письмо, написанное Вердо одной-единственной подруге, когда она умирала от краснохватки.
— Не буду читать его полностью, — ехидничала Бэрта. — Только самые важные строки. Кхм. — Она запрыгнула на диван, пошатнувшись. — «Если судьба подарит мне еще немного жизни, я не хочу тратить её впустую. Я все еще хочу попробовать так много всего! Делать глупости, ошибки. Хочу быть свободной от оков моего наследия. Я хочу жить». — Подруга плюхнулась на подушки и снова взяла в руки бокал. — Красиво.
Асити призадумалась. Судьба была к ней благосклонна. Второй шанс был получен. И да. Асити действительно хотела найти себе молодого любовника, хотела повеселиться. Но чем больше она узнавала своего ученика… тем вернее веселье перерастало во что-то большее.
— Делать глупости, Аси. Глупости за рамками обыденного, — допила Бэрта. — Пока есть время, живи как хочешь.
— Кхм, — поерзала Вердо. — Если будет настроение… — цокнула она языком. — Может быть.
— Хе-хе.
— МОЖЕТ БЫТЬ!
Глава 37
Истина и Страсть
Контраст ночных улиц — как переход между мирами. Кутеж, шум отдыхающей толпы плавно менялся со взрослых развлечений на более спокойную обстановку. Краем уха я услышал весьма воодушевленную, радостную беседу семейной парочки.
— Стало легче дышать, да? — держала женщина под ручку своего мужа.
— Без «Рукавицы» оно поспокойней, да. Спасибо Алому Принцу! — засмеялся он.
Они не заметили меня, а я нашел в себе силы тускло улыбнуться. Приятное чувство.
Еще немного пройдясь, подошел к нашему домику. Ключи, замок… открыл.
Темнота и тишина. Наверное, поэтому мисс Бэрта выбрала окраину города для своего основного «убежища». Рядом не было ни лавок, ни каких-то заведений. Здесь ночь ощущалась сильнее всего.
Спокойствие.