— Разве с такими автоматиками уйдешь? — сказал Феликс. — Слезы, а не автоматы! То и дело заедали. И прицельность плохая…
— Замолчи ты! — Аня ткнула Феликса локтем в бок.
Стучали пулеметы, моряки ползли под огнем, и бросали гранаты, и перебежками бежали вперед, чтобы пробиться, подавить огневые точки, разрезать колючую проволоку и снять охрану нефтебазы, подложить тол и взорвать. И они это сделали, но как сделали!.. Некогда было прилаживать к толу бикфордов шнур, чтобы поджечь его издали, — немцы могли перерезать, и Андрей, приказав своему напарнику, тащившему в мешке тол, уходить, взорвал тол вместе с собой.
Все меньше оставалось в живых десантников. Одна группка подорвалась на противотанковой мине. Уцелевшие, окруженные с трех сторон тащили с собой раненых, ползли к морю, где, отчетливо видный в зареве пожара, мотался на волнах сторожевой катер. Одни уже достигли воды, другие лежали на гальке и отстреливались, прикрывая своих, защищая этот крохотный временный плацдарм…
Глава 18
ГРУСТЬ
Зажегся свет, но секунду все сидели, не в силах двинуться. Так, по крайней мере, казалось Ане.
Потом Феликс встал, поднялась и она.
— Как ты думаешь, они спасутся или нет? — полушепотом спросила Аня.
— С такими автоматиками? В полном окружении? Ты что?
— А почему по картине это не ясно?
— А ты хотела бы, чтобы они все спаслись? Все до единого?
— Хотела б! — сказала Аня. Глухо и тоскливо сказала: — А ты бы не хотел?
— Почему ж нет, хотел бы… Но так не бывает. И ты хорошо знаешь, чем все кончилось тут у нас…
Аня больше не произнесла ни слова.
Внезапно ее кто-то схватил за руку, и она услышала голос Витьки:
— Ну как?
— Сильная. А тебе понравилась?
— Очень… Я чуть не умер от волнения… Как ты думаешь, наши уйдут или нет?
Он задал ей в точности тот же вопрос, что и она Феликсу!
— Не знаю, — сказала Аня, хотя до ответа Феликса была абсолютно уверена, что уцелевшие спасутся и уйдут на сторожевом катере на свою базу.
— Разве что с божьей помощью, — заметил Феликс, шагавший рядом.
Они вышли на улицу.
Ане вдруг захотелось побыть одной, чтобы успокоиться и в тишине подумать обо всем.
Вокруг творилось невесть что. Одни уходили, другие, столпившиеся в дверях, готовились ворваться в зал на последний сеанс. «Ну как?» — сыпались вопросы. «Ничего…», «Нормально!..» «Здорово!» — звучали ответы.
— Значит, тебе совсем не понравилась? — спросила Аня у Феликса.
— Так себе. Могли бы снять и поинтересней… Учитывая, сколько возились.
Аня, признаться, и представить не могла, как можно было сделать эту картину лучше.
— А что тебе не нравится?
— Уж очень герои простоваты… Говорят о пустяках… Где их сложность? Интеллект? Это ведь нехитро — пойти и пожертвовать собой ради этого горючего…
«Что он говорит?» — в некотором смятении подумала Аня. Как же так это нехитро и просто? Что же тогда сложно, если не это? Что? Ползти по минному полю, подорвать себя вместе с толом — это так себе? Тащить раненого товарища на спине под огнем, когда и сам ранен, — это каждый сможет? А как сильно любила Андрея, главного героя фильма, Ольга, медсестра из того городка, где была их база! Она вроде всем в госпитале строила глазки и принимала ухаживания, но это только казалось. А какие эти ребята, в бескозырках, какие верные и настоящие! Ведь года на четыре-пять старше их, Ани и ее товарищей, а какие уже отчаянные и самостоятельные, и война-то ведь была выиграна из-за них… Говорили они и правда часто о пустяках, шутили и даже ссорились перед высадкой десанта, но это ведь у них все снаружи, и нарочно, и даже специально… Да, да, специально говорили они о пустяках и насмехались друг над другом, чтобы не казаться особенными, а не потому что недоразвитые…
— Ты не согласна? — спросил Феликс. — Не ищи в них того, чего нет… Чего от них можно еще ждать? Уровень нашего Калугина…
Что-то вдруг захлестнуло Аню.
— Нет, ты ерунду городишь! — крикнула она. — Он не такой, как ты думаешь! Он…