А думать-то было не о чем. Поздно было думать.
Теперь он хотел одного — чтобы подольше не приходили мать с отцом. Самое лучшее — убраться сейчас из дому и допоздна, пока они не уснут, побродить по городу. Но как выскочить незамеченным? Увидят ведь! А он не хотел сейчас, чтоб его видели.
Через полчаса Феликс вошел в комнату и выглянул в окошко. Во дворе никого. Никого, кроме Семки, который быстро шел к выходу.
Феликс негромко позвал его, и тот поднял голову.
— Зайти ко мне на минутку, — попросил Феликс.
— Не могу сейчас… Я очень спешу! — Семка исчез.
Феликс сам не знал, зачем звал Семку, не придумал еще, но, конечно, пока тот поднимался бы к нему, что-нибудь придумал бы. Но Семка исчез, и ничего не нужно было придумывать.
Вот-вот могла прийти мать, и Феликс ушел из дому. Часа три бродил он по Центральной улице, подальше от дома, заходил в тир, но не стрелял, заглянул в парк у моря. Хотел зайти в летний кинотеатр, но не было билетов. Было уже совсем темно, когда он зашагал домой. Идти к себе было рановато — он не избавился бы от вопросов родителей, но к Адъютанту идти было в самый раз.
Феликс совсем забыл, упустил: не все еще потеряно! У него ведь остался Адъютант. Он вел себя не так, как другие. Не защищал его — это было бы так трудно, но в глазах его не было ненависти к нему…
Феликс скользнул во двор мимо темных кустов, мимо стола с доминошниками и стал подниматься по лестнице. Он не думал, о чем будет говорить с Захаркой: здесь думать нечего.
Постучал. Открыла его мать.
— Захар дома?
— На этот раз дома, и не один.
Феликс почему-то сразу испугался.
— С кем он?
— Витя пришел… Два часа говорят о чем-то.
Первое желание у Феликса было рвануть по лестнице вниз, и он бы рванул, если бы рядом не стояла Захаркина мать.
— Ты что? — удивилась она. — Входи…
И Феликс вошел. К нему из меньшей комнатушки выскочил его Адъютант в синей майке и тапках.
— Добрый вечер, — проговорил Феликс и даже улыбнулся. — У тебя, я слышал, гости?
— Да Витька тут забрел, — сказал Адъютант, так сказал, будто и не было у них ссоры из-за той рыбы и Витька не орал на весь двор, что он, Захарка, и его Тихон отъявленные спекулянты и жулики.
Адъютант в нерешительности смотрел на Феликса, точно не знал, стоит приглашать его в комнату, где сидит Витька, или не стоит. И Феликс не стал дожидаться, он сам вошел и увидел Витьку в своей щеголеватой красной ковбойке.
— А, и ты здесь! — сказал он. — Добрый вечер! Давно пора было!
Витька исподлобья посмотрел на него, куснул губу и спросил:
— Зачем ты хаял перед Захаркой наши шкатулки и говорил всякое про меня и деда?
— Я? Да ты за кого меня считаешь? Первый раз слышу!
— Не ври! — раздалось за спиной, и Феликс увидел блестящие черные глазки своего Адъютанта. — Ты насмехался над ним…
— А при мне — над ним! — брякнул Витька.
— Вы что, ошалели?! — вскричал Феликс. — Зачем мне это!
— Это тебе видней, — сказал Захарка. — Это один ты знаешь зачем…
Феликс провел рукой по лицу. Оно внезапно покрылось испариной.
— Ребята, ну что вы! — Голос Феликса дрогнул, — Ведь то была игра… Разве я желал вам когда-нибудь зла?
— Ты совесть сегодня потерял, — сказал Адъютант.
— А у тебя и не было ее! — обрубил Захарку Феликс, и его захлестнула горечь. — Вы все охамели с приездом Ваньки! Ну что вы нашли в нем? Он вас за нос водит, а вы… вы… Вы ничего не видите!
— Мы все прекрасно видим, — сказал Витька, — и его и, между прочим, тебя…
— Я вас презираю! — Феликс ударил ногой по стулу и пошел к выходу.
Щеки его пылали. Что он будет делать завтра без них? Куда пойдет? Найдет куда. Мало ли других ребят в Скалистом!
Феликс быстро шел по двору. Шел не домой. Шел к Ане… Она же умная, она все сразу поймет…
Не надо было, конечно, нападать на Ваню и говорить, что он неродной… Но ведь родители сами же собирались сказать ему… Да, а как быть с шифрограммой? Надо обязательно написать и передать ей.
Феликс глянул на свои окна — они были темны, выбежал на улицу и глянул на кухонное окно — и в нем не горел свет. Тогда он помчался к себе, достал шифровку, наложил ее на листик бумаги и стал писать: «аня салют прости дернул же меня черт какой я дурак завтра в три жду в скверике очень жду очень ф». Затем Феликс сунул в стол шифровку и вылетел из дому.
Аня поймет, все поймет… Должна понять. Не нужны ему эти глупые, самонадеянные, крикливые мальчишки, и даже Витька с Адъютантом — все они предатели, все до одного! И Аркашка, глиста и макаронина, не лучше всех! Дождется теперь, чтобы он защищал его от чужих кулаков…