- А кто это - кости-мости?
- Красные человечки, раза в два, а то и в три больше нас. Враждуют с нами. Не нравится им, видите ли, желтый цвет нашей кожи.
- А как зовут их старшего, вождя?
- Кобзя-Лобзя.
- Ну и имечко, некрасивое какое-то... А остальные?
- Чоча-Боча, Чеча-Печа... - запнулся Цреглин.
- Их тоже десять?
- Да. Еще есть Чича, Мятва, Гретва, Кузяма, Куказяка, Наспагага и Нисвирита.
- Фу, какие имена, почти бранные!
- Да они и сами порядочные безобразники. Но, к счастью, на них есть управа.
- Какая?
- Цифробуквы, зеленые человечки из Медного Верха. Они образованные, науки разные любят, в шахматы играют.
- А вождь у них кто?
- Бэ Первый.
- А других как зовут?
- Вэ Второй, Гэ Третий, Дэ Четвертый, Эм Пятый, Эн Шестой, Эр Седьмой, Эс Восьмой и Тэ Девятый. А самого младшего - Эф десятый. Его дальше Медного Верха не отпускают, говорят, что мал еще.
- Значит, их тоже десять?
- Да. У нас десять - священное число, - объяснил Цреглин и вдруг забеспокоился: - Ой, заболтался я что-то, пора мне, а то вождь заждался. До свидания.
- До свидания, - попрощался мальчик, изумленный неожиданно свалившейся на него информацией.
Цреглин сел верхом на карандаш, помахал Леше ручкой и вылетел в открытое окно.
<p>
ГЛАВА 8. ВОЛШЕБНИКИ И ВОЛШЕБНИЦЫ</p>
Леша узнал от Цреглина много нового для себя. Но как говориться, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Поэтому он предложил королеве отправить его с визитом в дальние края. Прежде всего, ему, конечно же, хотелось побывать в семи волшебничествах. Он заранее расспросил своего друга Шуре Муровича о Золотом Верхе, откуда тот был родом, и услышал о многих диковинах. Антимирия сначала не хотела отпускать мальчика, опасаясь побега, но, наконец, после долгих просьб, согласилась.
Сначала Леша попросил Шуре Муровича перенести его в Золотой Верх и познакомить со своими родителями. Молодой маг замялся:
- А может, не надо?
- Почему это не надо? Королева поручила мне побывать во всех окрестных землях! Я не в гости напрашиваюсь, а приказ исполняю.
Хмурый и недовольный Шуре Мурович взмахнул рукой, и друзья очутились возле кирпичного домика, с виду самого обычного, но с блестящей, будто позолоченной, крышей.
- Надо же, - удивился Леша. - А она что, правда, золотая?
- Ну что ты, это всего лишь титановое напыление, как на искусственных зубах. Мы его в стране кристаллов заказываем. Золото на крышах? Это же просто расточительство. Скажу тебе по секрету, даже у самого Великого Мелланманшура дворец титановой крышей крыт, - Шуре Мурович, казалось, несколько успокоился, и досада его улеглась.
Едва они вошли в дом, Леше сразу стало ясно, отчего волшебник так не хотел видеть юного друга у себя в гостях. По комнате кругами носился сухощавый, добродушный с виду старичок.
- Сгинь, кикимора плюнь-ядовитая, рассыпься, ведьма с ногой перебитою, - бормотал он, - прочь недобрый... Что это с моей памятью стало? Попробуем еще раз. Видишь надпись у дверей той высокой башни: "Здесь живет один злобей, злой, жестокий, страшный". Стоп, стоп, стоп! Злобей и злой? А разве бывают добрые злобеи? Злобеи... Кто такие злобеи...? Все не то, попробуем еще. Жил да был злодей один, на носу носил он блин... Тьфу, что я говорю, при чем тут блин? Пора починить мою голову! - завопил старичок что есть силы, подбежал к столу, схватил кусок мела, нарисовал на стене дверь, написал над ней "Чинильня для голов" и исчез в ней.
- Кто это? - изумился Леша.
- Отец мой, Шембель Мембелевич, - тяжело вздохнул молодой волшебник, - Жалко его, не в себе он немножко. Вечно чудит, а на днях упал, ударился головой, так совсем плох стал.
Шуре Мурович говорил неправду, никаких ударов головой не было и в помине, просто у старика с возрастом ослабла память, он плохо помнил свои заклинания, но по-прежнему оставался чересчур активным, никого не хотел слушать, а его усилия вернуть способности былых времен часто приводили к разнообразным казусам.
Молодые люди оправились в комнату Шуре Муровича. Не успели они открыть дверь, как прямо на них, норовя проехаться по лицам колючей щетиной, полетела разъяренная швабра, а из дальнего угла, грозно бренча клавишами, покатился старый рояль. Закрываясь руками от швабры, молодой волшебник и его гость выскочили из комнаты, захлопнули дверь и на всякий случай подперли ее спинами.
- Ох, - простонал Шуре Мурович. - Не иначе вся эта компания набилась в комнату из-за того, что мой отец опять перепутал слова в своих заклинаниях.
Молодому чародею пришлось, несмотря на неудобное положение, под мерные удары ломящейся с другой стороны швабры, приняться за колдовство, чтобы убрать из комнаты весь этот мусор. Наконец друзья вошли в опустевшую комнату, откуда исчезли не только рояль и швабра, но даже кровать, стол и стулья.
- Чистота... - задумчиво протянул Шуре Мурович и плюхнулся прямо на пол, утирая со лба трудовой пот.
Растерянный Леша не знал, что и сказать. В наступившей тишине послышался строгий женский голос:
- Если Вы не прекратите бубнить и заполнять наш дом всякой нечистью, я с Вами разведусь! Я такой позор на весь род волшебников терпеть не намерена!