Молодой человек, подающий надежды, всеми своими корнями уходящий глубоко в почву, питающую душу всякого истинного католика, был выведен на большую дорогу патером Вечери, венгром по происхождению, зачислен в кадры святейшего престола, в его большой резерв.
Вальтер по ватиканской путевке выехал в Рим. Там впоследствии и «короновался». Пять лет набирался мудрости в папском венгерском институте. Изучал общую и церковную историю, философию, русский язык, диалектический материализм, «Краткий курс истории ВКП(б)», Маркса, Ленина и многое другое. За время пребывания в институте изучил венгерский, русский, итальянский.
В папском университете с недавнего времени действует кафедра атеизма, на которой готовятся отборные, верные из верных, кадры святых отцов, нацеленные для борьбы с атеистами. Там же действует и еще одна особая кафедра – коммунистическая, замаскированная обычной ватиканской этикеткой. Целенаправленность ее та же, что и кафедры атеизма, – подготовка отборных кадров для борьбы с коммунистами в мировом масштабе.
Вальтер Бранд был воспитанником этой кафедры.
В каникулярное время он получал из папской кассы итальянские лиры, валюту и отправлялся в дальние заграничные путешествия. Денег ему давали немного, но их хватало на оплату железнодорожных билетов третьего класса, недорогих пансионов в землячестве и безбедного питания. Кое-что удавалось даже и экономить. Вальтер ездил в поездах только там, где не было автострад. Обычно передвигался на автомобилях, за чужой счет. Высокий, тощий, с рюкзаком на спине, в темном пиджаке, из-под которого выглядывал белый твердый воротничок, близорукий, в очках, он выходил на шоссе, поднимал руку, просил попутные машины подхватить его. В Европе так многие путешествуют. Называется это «автостоп».
Пользуясь автостопом, ночуя и питаясь в студенческих и католических землячествах, он в первый же год, не потратив на дорогу ни одной лиры, пробрался из Рима во Францию, в Авиньон, где когда-то, в средние века, была папская резиденция. Был и в Париже, и в Марселе, и в Ницце. На другой год, в каникулы, бродил по Испании и Португалии. Изучал не только картинные галереи и достопримечательности. Все должен видеть, чувствовать, знать будущий пастырь, борец против коммунизма. Ученый, повидавший свет священник стоит сотни домоседов, имеющих докторские дипломы…
Путешествуя по Финляндии, Швеции, Норвегии и Дании, Вальтер Бранд, уже закончивший высшее образование, надолго задержался на ближнем от Стокгольма севере, в небольшом университетском городе Упсала. Не университет заинтересовал Вальтера, не холмы, парки и живописные улицы тихого, уютного города. Привлек его кафедральный, самый большой в Скандинавии собор. Посмотреть на него, полюбоваться стариной, поклониться ей приезжают из многих стран. Здесь похоронен Линней с женой. Мраморный памятник ученому стоит в притворе храма. Надгробная плита вмурована невдалеке от входа.
Построен собор в 1293 году Этьеном в стиле французской готики. Громадная высота. Колонны. Фрески. Картинные витражи. Изумительная акустика. Беломраморные ангелы. Под гигантским цветным окном – самый древний из древних витражей – орган, по звуку которого нет равных в Европе. Во всяком случае, он в ряду лучших.
Все эти сведения, почерпнутые из надписей и отрывочных высказываний бывалых туристов, Вальтер Бранд старательно записывал в свой дневник путешественника. Все пригодится в будущем. И далекое и близкое прошлое.
Вальтер стоял около мощей святого Эрика, того самого Эрика, которого он видел в стокгольмской ратуше, покровителя шведской столицы, когда услышал русскую речь. Это было так потрясающе, так неожиданно для будущего борца против коммунизма, что он вздрогнул, испугался, онемел.
Русские в Упсала, в древнейшем соборе Европы!
Действительно, это были русские туристы. Мощи святого Эрика ненадолго заинтересовали их. Учтиво переглянулись и двинулись дальше.
Вальтер бессознательно пошел за ними. И только потом, несколько минут спустя, понял, что делает. Делал он хорошо. Надо было ему посмотреть на русских, послушать их, почувствовать, заглянуть в живую душу, а не отраженную книгами, лекциями, рассказом, кинокартинами, плакатами.
Усыпальница шведского короля Густава Вазы привлекла внимание русских. Рассматривали старый, обласканный руками скульптора мрамор, читали надписи. Улыбались, узнав, что слева и справа от Густава Вазы покоятся его жены. Перестали улыбаться, когда гид сообщил, что наследники Густава Вазы, его сыновья, смертельно ненавидели друг друга и что младший брат отравил старшего гороховым супом.
Отравителю воздвигнут памятник, окруженный хороводом ангелов, как бы замаливающих грехи королевича. Тишина, покой, мудрость, жизнь на лице молодого преступника. Ожил мрамор. Потеплел. Светится. Дышит.
– Красив, подлец! – заметил кто-то из русских.
– Не веришь, что это камень. Человек! – сказал второй русский турист. – Будто бы на мгновение закрыл глаза, вот-вот очнется, встанет, пойдет.
– Вот что делает искусство, – сдержанно засмеялся третий. – Реабилитирует даже братоубийцу.
После таких слов Вальтер Бранд не мог сдержаться, вступил в разговор. Поправил очки, улыбнулся так, что стали видны розовые детские десны, и сказал по-русски:
– Если бы люди умели так возвышать своего ближнего!
С этого восклицания и завязалась оживленная беседа. Вальтер был очень приветлив, держался непринужденно, беспрестанно улыбался, шутил, часто употреблял ту же терминологию, что и русские. Он поразил их знанием Ленинграда, Москвы и лучших картин Эрмитажа и Третьяковской галереи. Знал превосходно не только русскую литературу девятнадцатого и начала двадцатого века, но и советскую: Маяковского, Блока, Есенина, Демьяна Бедного, Шолохова, Алексея Толстого, Фадеева, Эренбурга и менее знаменитых – Тихона Семушкина, Бориса Слуцкого, Ольгу Берггольц, Бориса Корнилова, Тендрякова, Сергея Антонова. Успел даже прочитать только что напечатанный в «Новом мире» роман Дудинцева «Не хлебом единым».
Представляясь, он широко, добродушно осклабился, поправил очки и вызывающе, под всеобщий смех русских, отрекомендовался:
– Я из самого центра мракобесия. Бывший студент папского университета. Священник.
Находчивый русский подхватил вызов:
– И будущий кардинал, а может быть, и папа римский.
– Может быть, может быть. – Вальтер Бранд засмеялся. – Папой не рождаются. Но как это по-вашему… плох тот казак, который не хочет быть атаманом…
Осмотрев собор, русские туристы поехали дальше на север, к Фалуну. Использовав автостоп, поехал с ними в одном автобусе и будущий папа энский. Спорил, убежденно доказывал. Исповедовался. Внимательно выслушивал доводы своих противников… И ни на мгновение не заскучал, не пожалел, что встретился с русскими.
Случайная встреча, но не мимолетная. Глубоко распахала она душу Вальтера. Вся жизнь Вальтера Бранда дальше покатилась под знаком того, о чем думал, разговаривая с русскими, что чувствовал, какие сделал выводы. Он понял всю мудрость святейшего престола, всю силу его замысла, дальновидности. Смертельного врага своего нельзя победить одной лишь ненавистью. Его надо хорошо знать, неустанно изучать, и не поверхностно. Надо исследовать его изнутри. Его глазами увидеть мир. Достичь того, к чему он сам стремится, и разведать, что это такое, в какой мере опасно для святой веры.
После этой встречи Вальтер с новой энергией набросился на русский язык, на русскую и советскую историю, на книги Ленина, Маркса. Ежедневно в институтской библиотеке читал московские, варшавские, будапештские газеты, журналы.
Встреча в соборе Упсала знаменательна была еще и в другом отношении. Она заставила Вальтера основательно, глубоко изучить родословную святых отцов, Джузеппе Сарто и Ахилла Ратти, предшественников нынешнего папы римского – Пия Х и Пия XI. Два этих владыки пронесли факелы святой веры от истока двадцатого века чуть ли не до его золотой середины.