— Захотел, чтоб она без пальцев осталась? Ты точно моряк? — на всякий случай уточнил капрал, сплевывая в дождь на змею. Попал точно в немигающий глаз рептилии. — Ловко ножом орудуешь. Как спецназовец. Где тренировали? Какой лагерь? Может знаю кого из инструкторов. — Он от важности упивался. Словно голову змее сам отсек.
— А ее есть можно? — спросил новобранец, кивая на змею. В животах у всех тревожно заурчало. Здоровяк осторожно приподнял свой край крыла, поглядел на кольца и радостно сказал:
— Ее есть нужно!
— Не благодарите, — сказал я, махая головой, стряхивая капли дождя, и вытираясь рукой. Дрожать начал. Видно адреналин стал отпускать.
Трое пехотинцев не понимающе посмотрели на меня. Потом капрал хмыкнул и отвернулся, поддевая ногой палку, типа начал хворост собирать. Я кивнул — еще помучаемся костер разводить из мокрых палок. Новобранец вдруг понял и, раскрыв объятия, начал шагать ко мне, приговаривая:
— Морячок! — на лице застыла гримаса радости. Страшнее я ничего не видел. Поспешно наклонил в его сторону деревце, отгораживаясь, и перекрывая путь к себе.
— Достаточно спасибо сказать. Не надо объятий.
— Спасибо! — подал голос здоровяк. — За ужин, спасибо. Тебе лучший кусок будет.
— Спасибо, морячок, — новобранец выглядывал из-за веток моего деревца и лицо его светилось от счастья. Близко стоит. Опасно. Я даже оробел немного, глядя на топор в чужих руках. — Слышал? Тебе лучший кусок будет.
Я кивнул, отворачиваясь. Палка в руках подрагивала. Рядовой отступил. Я облегченно вздохнул.
Скорей бы за нами спасатели прилетели. Тут я поддерживал высказанную в слух мысль дембеля.
Что-то мне на душе очень беспокойно.
После ужина тревога ушла. Разморило. Идти никуда не хотелось. И видно не мне одному. Под крылом было удобно, почти как у тещи на веранде. Не с кончаемый дождь барабанил по жести. Пламя в костре мирно волновалось, убаюкивая. Курорт. Жаль змея быстро кончилась. Рядовые запекали шиши. Я полулежал, прижимаясь спиной к камню. Капрал подкидывал мелкие сучья в пламя, больше забавляясь.
— Меня, кстати, Илья зовут, — добродушно улыбаясь, неожиданно сказал неунывающий здоровяк.
— Рядовой! А тебя кто-то спрашивал? — нахмурился ветеран и ветка в его руках угрожающе хрустнула.
— Нет. Вот я и представился!
— Представился он, — заворчал старик, веткой шевеля угли в костре, и неожиданно заявил. — Капрал Гнедович.
— А по имени? — Илья улыбался. Капрал привычно нахмурился, свел кустистые брови, сердито стрельнул глазами:
— По отчеству что ли?
— Ну да. По отчеству. Раз имени нет. — Здоровяк махнул палкой с насаженным куском шиши.
— Прохорович.
Мы примолкли. В костре громко стрельнул уголек.
— Ничего себе отчество, — сказал Илья, — ели выговоришь. Тебе бы лучше подошло Порохович. Ты, как порох. Спичку поднеси и рванешь. Точно, как порох, я тебе говорю!
— Я, как капрал, тебе говорю, — задумчиво начал старик, — объявляю тебе два наряда вне очереди.
— За что?!
— За неуставные отношения со старшим по званию!
— Есть, два наряда вне очереди, — уныло отозвался Илья. — А тебя, как зовут салага. — Новобранец получил тычок локтем. Хотел расстроиться, но здоровяк протянул ему палку с мясом, и печаль, тут же сменилась радостью. Обжигаясь, паренек задорно прочавкал:
— Сережка!
— Ну и имечко, — отожравшийся на армейских пайках дембель покачал головой, и я заметил большую складку у шеи — вот куда жирок отложился.
— Мама так всегда звала! — Сережка закривился, вспоминая дом и снова обжегся.
— Да ты хоть дуй! — подсказал со своего места капрал. — Тут мамок нет. Но, черт с тобой, будешь Сережкой.
Все покосились на меня. Я понял, что настала моя очередь. Прокашлялся для порядка и чинно, коротко представился:
— Иван, — кивнув головой.
Пехи недоверчиво посмотрели на меня. Сережка перестал есть и пугливо улыбнулся, растягивая перепачканные от жира губы. Капрал нахмурился, сдвинул пилотку на глаза. Илья не удержался и начал громко смеяться, хлопая себя по коленки. Через секунду к нему присоединился Сережка, решив, что понял шутку.
Глядя на чужое веселье, я, ничего не понимая, осторожно спросил у Прохоровича:
— Что?
Тот кашлянул, словно поперхнулся и отвел глаза.
— Да, что не так-то? — я недоверчиво смотрел на пехотинцев.
— Какой ты — Иван, если ты — Виктор, — пробормотал капрал и постучал себя по нашивке на груди. Я скосил глаза на свою нашивку и растерянно хмыкнул. Там было написано: Виктор Рябин, третий лейтенант ВМФ.