Я с надеждой посмотрел на сержанта. Мужчина даже во время мнимого сна казался слишком хитрым и сложным. С такого информацию получить не просто. Придется потрудиться. Воспоминания с готовностью подсказали, как это можно сделать в полевых условиях, не особо заботясь о здоровье допрашиваемого. От увиденной картины передернуло.
— А так, да, — продолжал старый капрал поучать салаг, думая, что его громкий шепот перекрывает шум двигателя и его больше никто не слышит, — в армии только с первым лейтенантом считаются. Вторыми они сразу после учебки выпускаются, ну, а третьими, — снова снисходительный взгляд в мою сторону, — становятся по недоразумению на флоте.
"Спящий" сержант, мой напарник и непосредственно подчинённый — блаженно улыбался. Вот ведь мерзавец, услышал и не скрывает своей радости.
А солдаты, кажется потеряли интерес к морякам, прикомандированных к «пескам» и теперь рыжий паренек увлеченно показывал своему соседу фотографию девушки, крутя в руках стержень, из которого вверх высвечивалась небольшая голограмма. Меня больше поразила не извивающаяся в танце молоденькая девчонка, а приборчик, скрытый в ладони рядового. Даже завис немного.
Не я один.
— Красотка, — прошептал лопоухий товарищ, вытягивая руку к голограмме. Рыжий поспешил отодвинуть фото в сторону, величаво говоря:
— После контракта поженимся. Обещала ждать.
— Везет, — кажется, товарищ икнул, а старый капрал оскалился в пренебрежительной улыбке, говоря:
— Восемь лет?
— Чего «восемь лет»?
— Ждать, естественно. Первый контракт на любой колониальной планете восемь лет. — Ну вот и зацепка. Я ее так долго ждал. Колониальная планета! Я подобрался в кресле, готовый слушать дальше. Сейчас произойдет развязка, все станет на свои места и я, наконец то, вспомню.
— Так ведь четыре года обещали, а через шесть месяцев первый отпуск… — мямлил рядовой.
— На каждой странице расписался? — кивал капрал то ли спрашивая, то ли что-то подтверждая, — и под галочками тоже?
— Конечно.
— Шрифт мелкий читал?
— Да, торопился. Хороший контракт. Тройное жалование и сертификат на жилье дают. Что с того, что на колониальной планете? Квартиру потом продать можно. — Капрал кивал, слушая сбивчивую речь молодого солдата. — Наверное. — Паренек откровенно скис под таким вниманием и промямлил под конец. — Льгот много на пенсии…
— А я читал! — важно сказал лопоухий.
— Правда? — удивился старик, быстро среагировав и повернувшись на голос. — И что там?
— На колониальных планетах класса В, где среди нейтрального населения есть враждебные племена — первый контракт восемь лет!
— Да как же так, — чесал бритую голову рыжий паренек, — какие восемь лет? — Лицо его озабоченно хмурилось. — Какие враждебные племена? Откуда? Всех давно подчинили. Вы шутите надо мной? Кто же меня восемь лет ждать станет из армии?
— Да ты не переживай! — решил успокоить капрал. — Через два года первый отпуск, а там… может и дождется и сделаешь предложение. Меня, правда, не дождалась.
— И меня, — тут же отозвался голос с другого ряда.
— И меня. — Парни в армии всегда могли друг друга поддержать, особенно, когда надо было уничтожить психику новобранца.
— И меня, — сказал мой сосед, напротив. Сержант уже не притворялся. Расстегнул ремни. Поднялся позевывая. Потянулся.
— Пойду, схожу в гальюн, сэр. С вами все в порядке, лейтенант? — Я кивнул.
— Но первый отпуск через шесть месяцев… — мямлил салага.
— Так это на других планетах. Не на нашей. Там, где контракт по четыре года. Обманул ты, пацан, невесту, обманул. — Капрал дружественно улыбнулся, хлопая бойца по плечу.
Голограммная ручка выскользнула из потной ладони рядового и покатилась между рядов. Остановилась у меня возле ботинка. Я машинально наступил и подумал, что тоже когда-то обманул невесту. Детали вспомнить не смог, но чувство досады сразу отразилось на лице. Не по своей вине? Но точно никак этот рядовой. Иное что-то замешано. Вспомнить бы только. Жаль не могу.
Голограмма стала меркнуть и окончательно исчезла. Девушка пропала.
Транспортник тряхнуло. Еще раз.
— Турбулентность что ли? — сказал старый капрал и привычно нахмурился.
— Точно турбулентность, — поддакнул со своего места лопоухий паренек, любитель мелкого шрифта.
Я потянулся к ручке, желая поднять предмет, тайком рассмотреть, и вернуть владельцу, и, увидел в полу появившуюся крохотную дырку величиной с монету с номиналом в полтинник.