Его пальцы возвращаются туда, где они мне нужны больше всего. На этот раз он делает медленные, методичные круги вокруг моего клитора. Недостаточно свалить меня с края. Этого контакта достаточно, чтобы я почувствовала отчаяние.
Голос в моей голове пытается напомнить мне о том, что я злюсь на этого человека и не хочу, чтобы он так прикасался ко мне, но с каждым мучительным умелым прикосновением этот голос становится все тише и тише. Пока не замолчит.
К моему большому неудовольствию, матрас снова сдвигается, когда он отходит от меня, и секунду спустя я слышу, как он движется и встает в конце кровати. Хотя я физически не могу его видеть, волосы, поднимающиеся дыбом по всему моему телу, говорят мне, что он стоит и смотрит на мое связанное и обнаженное тело. Мои ноги раздвинуты настолько далеко, что ему открывается прекрасный вид на мои самые интимные места. При этой уязвимой мысли мои колени снова пытаются сомкнуться, но бесполезно.
— Стесняться рядом со мной — это пустая трата времени. Ты теперь моя жена. Каждый прекрасный дюйм твоего тела теперь принадлежит мне, и я планирую тщательно потратить свое время на то, чтобы ты и все остальные знали об этом, – его руки скользят по моим икрам, заставляя меня подпрыгивать и дрожать одновременно. — Все это мое. Это все для меня.
— Я не твоя, – мне удается придать своему голосу видимость силы, хотя меня трясет от потребности в этом психотическом мужчине. — Может быть, ты и украл меня, но это не делает меня твоей, Бэйнс. А теперь убери от меня свои чертовы руки.
Я не уверена, что я звучу правдоподобно. Все, что я знаю, это то, что я не верю себе.
От того, как он смеется, мое сердце бьется быстрее, впрыскивая в мой организм новую дозу восхитительного адреналина. Это был не веселый шум. Нет, это был смех, обещающий что-то злое.
— Ладно, я уберу с тебя руки, – его легкое согласие говорит мне, что я просто облажалась, и внезапное жужжание, доносившееся с того места, где он стоит у моих ног, подтверждает это.
Он забирается обратно на кровать и располагается между моими раздвинутыми ногами. Я едва слышу сейчас жужжание из-за хлынувшей в уши крови, пока меня охватывает предвкушение. При первом прикосновении вибратора к моему ноющему клитору я так сильно дергаю за все четыре фиксатора, что знаю, что уйду от этого с синяками. Их укус на моей коже становится смутным ощущением, когда волны удовольствия пробегают по каждому нервному окончанию моего тела.
— О, черт! – вскрикиваю я, прежде чем впиться зубами в нижнюю губу. Я не хочу доставлять ему удовольствие, слыша об удовольствии, которое он доставляет. Это моя слабая и очень отчаянная попытка не отдаться ему полностью.
Эмерик прижимает ко мне виброустройство и держит его так, пока за моими веками не начнут образовываться звезды. Все мое тело трясется, приближаясь к сильному освобождению, но прежде чем я успеваю достичь пика эйфории, он вынимает его из моей киски.
Доносящийся от меня обеспокоенный всхлип — это звук, который я едва узнаю.
— Какой красивый звук, — хвалит Эмерик. — Давай посмотрим, смогу ли я заставить тебя сделать это снова.
— Нет, — говорю я, задыхаясь, качая головой. — Я не буду.
— Ты будешь.
Он не прижимает вибратор обратно к моему клитору, как раньше. Игрушка, должно быть, имеет форму буквы U, потому что Эмерик вставляет в меня один конец силиконового устройства, а другой конец упирается в пучок нервов, которые он оставил пульсировать. Это своего рода удовольствие, которого я никогда раньше не испытывала, но я знаю, что оно сведет меня с ума. Со связанными руками и ногами я вынуждена терпеть каждую мучительно-приятную вибрацию, пока он не решит, что с меня достаточно.
Как ужасно и волнующе оказаться полностью и полностью во власти Эмерика Бэйнса.
ГЛАВА 16
Эмерик
— Хотя я знаю, что ты умеешь кусать губы, мне бы не хотелось, чтобы ты заставила себя кровоточить.
Риона не сопротивляется мне, когда я высвобождаю ее нижнюю губу из ее зубов. Она изо всех сил старается не шуметь, а вибратор, который я поместил в ее плачущую пизду, сводит ее с ума. Я знаю, под каким углом она здесь играет. Она думает, что если не покажет, как сильно она наслаждается каждой секундой происходящего, то останется на высоком моральном уровне. Что она не дает и не принимает эту ситуацию как свою реальность.
Я еще не зашел так далеко, что не могу понять причины ее гнева на меня. Проблема в том, что я просто не могу заставить себя волноваться. Не тогда, когда я получил именно то, что хотел: ее, с моей фамилией, извивающуюся и трясущуюся в моей постели на грани оргазма. Риона сейчас этого не видит, красный туман ярости заслоняет её, но однажды она поймет.
Я не просто украл ее и сделал своей. Я освободил ее.
Ограничения, наложенные на нее семьей, исчезли. Теперь нам нужно поработать над устранением тех, кого она заперла вокруг себя в отчаянном акте самосохранения. Ей не нужно притворяться тем, кем она не является. Уже нет. Не со мной.
Ей понадобится время, чтобы это увидеть. А пока я собираюсь весело провести время, научая ее вкусу свободы.
— О, Боже… — плачет она, метаясь взад и вперед на черной шелковой подушке под головой.
Видя ее такой, прикованную к четырем столбикам моей огромной кровати, с ее рыжими локонами, раскинутыми вокруг нее огненным ореолом, мой член напрягается до боли.
С игрушкой на месте я ползаю по ее телу, оставляя на своем пути след поцелуев с открытым ртом.
— Я все еще не держу тебя в руках, — говорю я ей, прежде чем прикусить ее сосок. Вздох, исходящий из ее приоткрытых губ, направляется прямо к моему члену. — Не могу сказать, что я не человек слова, принцесса.
Ее грудь вздымается, когда она делает более короткие и быстрые вдохи. Я не сомневаюсь, что вибратор удерживает ее на грани возгорания, и мне, например, не терпится увидеть, как она развалится подо мной.
Извивающаяся Риона замирает, когда я останавливаюсь и оседлал ее грудь. Не желая раздавить своим весом ее гораздо меньшее тело, я остаюсь на коленях. Угол и положение позволяют моему члену быть параллельным ее подбородку, что идеально подходит для того, что я запланировал.
Желая увидеть, как ее красивые глаза смотрят на меня, пока она мне сосет, я стягиваю с ее лица черную повязку. Смесь горячего возбуждения и ярости в этих зеленых глазах мгновенно вызвала на моих губах улыбку.
— Здравствуй, моя жена, — здороваюсь я. — Разве ты не выглядишь так красиво подо мной?
Макияж, который был идеально нанесен на ее лицо для нашей церемонии, превратился в черные пятна вокруг и под глазами. Красная помада впервые была размазана во время нашего первого поцелуя как мужа и жены, и я еще больше испортил пигмент, когда размазал ее возбуждение по ее губам.
Она в беспорядке, но какое поразительное зрелище.
Ее внимание переключается между моим лицом и головкой моего члена, который находится прямо перед ее лицом.
— Что ты планируешь с этим делать? – даже на пороге оргазма дерзость Рионы сильна, как никогда.
— Сначала я планирую трахнуть тебя в рот, пока ты переживешь пару оргазмов с игрушкой, зарытой в твоей пизде, а потом я собираюсь трахнуть свою невесту, – она скалит зубы, когда я провожу головкой члена по ее нижней губе. — Это наша брачная ночь, Риона. Заключение брака — часть традиции, не так ли?
Она пытается сделать вид, что мои планы ее смущают, но ее выдает расширение зрачков. Моя грязная девчонка более чем очарована идеей отсосать мой член.