— Что мешает мне сразу откусить твой член, если ты попытаешься засунуть его мне в рот?
— Ты знаешь, что происходит с людьми, которые мне не нравятся. Это то, что помешает тебе меня укусить, – обхватив руками верхнюю часть изголовья, я опускаю голову и нависаю над ней. — Либо ты откроешь рот и проглотишь меня, как хорошая девочка, либо я раздвину твои губы и трахну тебя в горло, как будто ты шлюха, которую я могу использовать, а не моя жена. Меня устраивает и то и другое. Выбор за тобой.
— Пошел ты, — рычит она, в то же время ее бедра вращаются, а пальцы сжимаются в маленькие кулачки. Моя жена борется за свою жизнь с надвигающимся оргазмом подо мной, и мне чертовски нравится этот вид.
— Да, любовь моя, — воркую я. — Я скоро тебя трахну. Все в свое время.
На этот раз, когда головка моего члена скользит по ее нижней губе, ее язык высовывается наружу, слизывая образовавшуюся каплю преякулята. Я даже не уверен, что она осознает, что сделала это. Резкое шипение дыхания, вырывающееся из моих стиснутых зубов, заставило ее глаза потемнеть, а челюсть разжаться.
Я не уверен, что до конца своей жизни найду что-нибудь прекраснее, чем вид губ моей жены, обхватывающих мой член. Мы стонем одновременно с тем, как я кормлю ее дюйм за дюймом своим телом. Она давится, и ее глаза расширяются от страха, когда я толкаю головку в заднюю часть горла. Она пытается вырваться, но из-за ее ограничений ей некуда идти.
Она кашляет и задыхается, когда я врываюсь в ее горячий, как грех, рот.
— Ты так хорошо справляешься, – я вытираю слезы, текущие из ее больших глаз. — Ты делала это раньше?
На ее лице снова появляется это упрямое выражение. Я знал, что опыт Рионы невелик. То, как она была воспитана, не давало ей особых возможностей для изучения ее сексуальности.
— Меня не волнует, если ты не знаешь, как это сделать, - успокаиваю ее я. — Мне нравится идея быть первым и единственным мужчиной, который трахает тебя в рот. Обязательно дыши через нос. Тебе нужно расслабить челюсть и изо всех сил постараться открыть горло.
Когда я снова предлагаю ей свой член, она без колебаний берет меня в рот. Ее горячий язык лижет и кружит, пока она исследует и учится. В течение нескольких минут я делаю толчки поверхностными, давая ей время приспособиться к вторжению.
Позади меня ее бедра раскачиваются и раскачиваются, а подо мной вздымается ее грудь. Она так близко.
— Вот и все, кончи для меня, — мои пальцы сильнее сжимаются в деревянном изголовье. — Кончи, пока я трахаю твой горячий ротик.
Демонстрируя чистую красоту, Риона поддается ревущему блаженству. Ее спина прогибается, и она откидывает голову на шелковую подушку. Ее длинный, протяжный стон окутывает и вибрирует вокруг моего истекающего члена. Она трясется и корчится подо мной, но все время держит меня во рту. Даже когда она спускается с кайфа, она сосет кончик, как будто это гребаная соска, утешающая ее. Из-за этого движения мои глаза почти закатились, а сперма хлынула ей в горло.
Только благодаря своему желанию я могу сдержать собственный оргазм.
Чувствительная от своего интенсивного освобождения, она позволяет моему члену упасть с ее опухших губ, когда из нее исходит безумный крик. Пытаясь уклониться от вибраций между ее бедрами, ее бедра и скованные ноги яростно дергаются и пинаются.
— Это слишком, — хнычет Риона. — Мне нужен… мне нужен перерыв.
— Нет, ты возьмешь это. Я хочу посмотреть, как ты кончишь снова, – я протягиваю руку позади себя и сильнее прижимаю игрушку к ее слишком чувствительному клитору. — Дай мне то, что я хочу. Поддайся этому, принцесса.
Слезы текут по ее покрасневшему лицу, еще больше размазывая темный макияж. Черные дорожки стекают по ее щекам. Тихие.
Она яростно мотает головой слева направо, и из ее намазанного помадой рта вырываются рыдания.
— Я не могу, — умоляет она, и на ее лице отразилась агония. — Больше не надо. Пожалуйста, не более.
— Шшш, да, ты можешь. Ты выглядишь так красиво, когда просишь, жена, – я отпускаю игрушку и возвращаю свой член между ее губ, чтобы успокоить ее. — Соси мой член и кончи для меня. Я хочу снова почувствовать, как ты стонешь рядом со мной.
На этот раз я беру ее рот сильнее, мои толчки становятся глубже. Ее горло сжимается вокруг меня, когда она поглощает меня. Ее глаза вспыхивают, когда я зарываюсь, лишая ее воздуха. Она борется с ограничителями на запястьях, когда наступает паника.
— Твое горло. Твоя пизда. Твой кислород, — задыхаюсь я. — Теперь все это принадлежит мне.
Ее глаза закатываются, когда второй оргазм обрушивается на нее, как товарный поезд. Я вырываюсь из теплой глубины ее горла и наблюдаю, как она бьется в конвульсиях подо мной. Она втягивает жадный вдох за жадным вдохом и оседлает волны экстаза.
Тело утомленное и слегка ошеломленное, она лениво смотрит на меня, когда снова вошла в свое тело. Рычание, которое разрывает мою грудь, когда ее язык касается щели в головке моего члена, граничит с первобытным. Резкими, бесхитростными движениями я опускаюсь вниз по ее телу. Шум, который исходит от нее, когда я вырываю игрушку из ее мокрой киски, представляет собой аппетитную смесь вздоха и плача.
У меня пропало желание идти медленно. Чтобы вытянуться наружу, чтобы мы могли насладиться каждым мучительным движением. Нет, мне нужно быть внутри нее так же, как мне нужен следующий вдох. Это будет первый из многих случаев, но мне нужно врезаться в ее пизду, как будто это последний раз, когда я погружаюсь в нее и пытаюсь заклеймить ее изнутри. Так что она никогда, черт возьми, не забудет, кому она принадлежит.
Со сдавленным стоном я врезаюсь в Риону одним жестоким толчком. Наши мышцы напрягаются, когда мы оба напрягаемся, а дыхание останавливается в легких. Мои зубы стиснуты так сильно, что я не удивлюсь, если сломаю коренной зуб. Стенки ее тугой киски сжимаются вокруг меня, приветствуя меня дома. От этого акта мое тело сводит судорогой, когда меня захлестывает удовольствие.
— Эмерик… – мое имя — прерывистый звук, который вырывается из ее рта, когда она выдыхает.
— Ты все еще говоришь себе, что не хочешь этого? – мои бедра отводятся назад, а затем резко выбрасываются вперед. Тело Рионы пытается выпрямиться после резкого вторжения, но наручники прочно удерживают ее на месте. — Что ты не хочешь, чтобы я трахал эту киску?
Эта упрямая ярость искажает ее лицо, когда она пристально смотрит на меня.
— Ты хочешь знать, что я думаю? – я беру ее грудь в ладонь и сжимаю до боли. Ее спина выгибается, и она издает обиженный хныканье. — Я думаю, даже если бы ты не была привязана к моей кровати, ты была бы именно там, где находишься сейчас. В ловушке подо мной. Твоя жадная влажная киска обвилась вокруг моего члена, твои мышцы выжимают из меня каждую унцию удовольствия.
— Развяжи меня. Давай проверим твою теорию.
— Нет, – я кусаю ее за челюсть. — Думаю, я оставлю тебя в своей власти еще немного. Я наслаждаюсь тобой вот так. Вынужден подчиняться всем моим желаниям и потребностям.
Какой бы наглый ответ она, без сомнения, ни собиралась ответить, замолкает, когда я сую два пальца между ее губами. Ее дыхание превращается в прерывистое дыхание, когда я прижимаю пальцы к ее языку. Она давится один раз, затем второй, и именно поэтому мой контроль действительно теряется.
Я врезаюсь в нее. Каждый толчок мучителен и глубже предыдущего. Мои глаза по-прежнему прикованы к тому, как мой член входит и выходит из ее мокрой киски, наслаждаясь видом, как я покрыт ее скользким возбуждением. Она капает для меня.
Ее крики и корчи подо мной становятся неистовыми.