— Боже мой, Моран, это место — просто сраная дыра, — говорю я в знак приветствия, как только мы входим в тускло освещенную столовую.
— Если все твои предприятия выглядят так же уныло, как это, то неудивительно, что тебе приходится воровать с моих складов, чтобы заработать хоть какие-то чертовы деньги.
Паб "Ирландская жена" был закрыт сегодня рано вечером, чтобы мы могли провести эту встречу. Если не считать толпы мужчин, которых Ниалл привел с собой, и моей команды, в заведении темно и тихо. В зависимости от того, как все пройдет, это будет работать в нашу пользу. Нам не нужны гражданские свидетели или случайные жертвы. Избавляться от трупов - такое хлопотное дело.
Я крепче сжимаю руку Рионы, когда ее каблуки впиваются в хорошо утоптанный и отвратительный ковер. Мне приходится незаметно подталкивать ее вперед, чтобы она не отставала от меня. Мой взгляд, брошенный на нее, мимолетен, но смысл его ясен: не смей, черт возьми, уклоняться от него или от этого.
Я возвращаю все свое внимание к пухлому мужчине, выглядящему заметно хуже, чем обычно, одиноко сидящему за круглым деревянным столом. Между двумя его сильно забинтованными руками стоит почти пустой стаканчик со светло-коричневым алкоголем, в котором жалко выглядит красная гнущаяся соломинка.
— Бедняга не может поднять свой стакан. Какой облом для него.
Позади Нила, прислонившись к стене, увешанной фотографиями в различных рамках, и в окружении четырех других ирландских охранников, стоит напряженный Брейден. Его напряженный зеленый взгляд устремлен на женщину, стоящую рядом со мной. То, как он изучает каждый ее видимый дюйм, не остается незамеченным. Я качаю головой в немом вопросе, когда он переключает внимание на меня. Выражение его лица превращается в бесстрастный ледяной щит, а подбородок опускается в едва заметном кивке.
— Господи Иисусе, Ниалл, о черт, это был плохой выбор слов, не так ли? Мои самые искренние извинения.
Я дарю поверженному мужчине свою лучшую наигранную сочувственную улыбку, а затем прекращаю это представление, непринужденно пожав плечами.
—Ты сегодня выглядишь немного грубовато, не так ли, старина? Однако я рад, что тебе удалось освободиться от этих надоедливых ногтей. Хотя…
Я погрозил ему ругательным пальцем.
—Я полагаю, что по уговору вы должны были освободиться сами. Тебе повезло, что твоя преданная жена прислала тебе помощь, потому что после того, как ты провисел там шесть часов, как киска, я уже думал, что ты превратишься в Иисуса.
Его круглое лицо стало еще более красным.
—Что? — спрашиваю я.
—Конечно, я знаю, что ты не в одиночку освободился от креста. Неужели ты думал, что мы просто оставим тебя там без присмотра после того, как уйдем? Мы следили за тобой все это время, Найл. Нужно было иметь команду на случай, если твое бедное маленькое сердце из солонины и картофеля откажет. Мы не могли просто оставить тебя там, понимаешь? Мне бы не хотелось травмировать кого-то, если бы они нашли твой труп.
— Моя дочь была права, — раздается глубокий и густой голос с ирландским акцентом из темного арочного проема, ведущего в другую столовую на противоположной стороне паба.
Нависшая фигура делает несколько легких шагов вперед, пока скудный свет не освещает ее черты. Тадхг Келли, возможно, уже далеко в золотом возрасте, но он по-прежнему силен, как никогда.
— Ты действительно наслаждаешься звуком собственного голоса.
Рядом со мной Риона напряглась, и ее рука сжалась в моей, в то же время воздух застыл в ее горле.
Я подозревал, что ее дед может присоединиться к нам на этой встрече, после того как получил сообщение, что его частный самолет приземлился на аэродроме на севере штата прошлой ночью. Попытка Тадга быть незаметным была достойна восхищения, но в итоге оказалась смехотворной. Если он хотел избежать моего пристального внимания, ему следовало приземлиться в Канаде и пересечь границу таким образом. В конце концов, несмотря на этот отвлекающий маневр, я все равно, вероятно, узнал бы о его прибытии.
Его дочь, без сомнения, позвонила ему со своей душещипательной историей после того, как их с Тирнаном доставила в больницу моя команда медиков. Я не могу не испытывать чувства сострадания к Тадгу. Я лично слышал, какие у этой женщины трубки, и они были на грани оглушения, не могу даже представить, как пронзительно она говорила по телефону. Бедные барабанные перепонки этого человека.
— Ну разве это не очаровательное импровизированное воссоединение семьи? — весело замечаю я, глядя на двух мужчин, связанных с женщиной, которая теперь делит мою постель.
— Тебе показалось, что для нашей маленькой встречи нужно пригласить большую артиллерию, да, Найл? — спрашиваю я, не сводя взгляда с кипящего мужчины.
Найл открывает свой тонкогубый рот, чтобы наконец заговорить, но тесть опережает его.
— Обычно он приводил на подобные мероприятия своего сына, но поскольку мой внук сейчас нездоров и восстанавливается на больничной койке после операции, я счел за лучшее прийти вместо него, — объясняет Тадг, не выказывая ни злости, ни раздражения.
Он спокоен, кажется, полностью контролирует свои эмоции, и именно поэтому он всегда вызывал у меня уважение. Или что там еще ближе всего к уважению, которое я могу чувствовать.
— Учитывая нынешнюю бурную историю между нашими семьями и тот факт, что вы теперь женаты на моей внучке, я счел за лучшее поговорить лично.
Впервые Тадхг уделяет внучке все свое внимание. Как и Брейден, он тщательно осматривает ее. Несомненно, в поисках каких-либо следов повреждений. Это просто смешно, учитывая, кому семья изначально планировала ее отдать. Я не ангел, но я не причиню вреда тому, что принадлежит мне. По крайней мере, не в стороны которыми она бы не нашла приятными.
— Папа, — приветствует Риона, наконец обретя голос.
Учитывая ситуацию, я бы не осудил ее, если бы ее голос хоть немного дрогнул, но моя жена сильна, и ее ровный голос отражает это.
— Девочка, — отвечает он.
— Похоже, ты появилась в одном куске.
Не можешь сказать того же о другом внуке, не так ли?
Подняв голову, она кивнула ему.
— Да.
Я издаю возмущенный вздох.
— Черт возьми, люди. Вы что, думали, я собираюсь съесть ее заживо или что-то в этом роде?
На моем лице появляется коварная ухмылка.
— Не поймите меня неправильно, я действительно съел ее заживо, но, судя по тому, как она плакала и умоляла о добавке, можно сказать, что ей очень понравилось быть съеденной.
Маленькая рука, протянувшаяся к моей груди и ударившая по ней, заставила всех присутствующих в комнате затаить дыхание и превратиться в каменные статуи. Я знаю, чего они ждут. Они все ждут, когда легендарный гневный зверь поднимет свою злобную голову и покарает Риону за то, что та подняла на меня руку. Они будут ждать этого очень долго.
Я ловлю ее за тонкие пальцы, прежде чем она успевает полностью отстраниться. Ее глаза расширяются, и она секунду борется со мной, прежде чем уступить мне, когда я подношу ее руку ко рту. Если до этого в комнате стояла тишина, то теперь она становится оглушительной, когда я прижимаюсь губами к точке пульса на ее запястье.
В этот момент Риона становится единственным спокойным человеком в комнате.
— Мои извинения, моя жена, — говорю я ей, едва заметно подмигивая.
— Говорить о наших внеклассных занятиях в присутствии твоего отца и деда было грубо с моей стороны.