— Поговори со мной, детка, — прошу я в ее волосы, когда опускаю голову к ней и вдыхаю ее воздух. — Ты в порядке? Ничего не болит?
Она качает головой в ответ.
Я осторожно пытаюсь побудить ее ослабить хватку на моей шее, чтобы я мог видеть ее лицо, но она отказывается.
— Риона, — бормочу я. — Позволь мне посмотреть на тебя. Мне нужно увидеть, что с тобой все в порядке, своими глазами. Пожалуйста.
Должно быть, просьба — это то, что наконец-то действует на нее, потому что ее руки ослабляют хватку на моей шее настолько, что я наконец-то могу увидеть ее лицо и грудь. Мое сердце снова начинает барахлить, когда я обнаруживаю, что ее бледная кожа окрасилась в пунцовый цвет. Я бесцеремонно ставлю ее на нетвердые ноги перед собой, чтобы провести обеими руками по ее телу. Я ищу источник крови, но ничего не могу найти.
— Это не мое, — наконец говорит она. — В меня не стреляли.
Мой взгляд устремлен на ее слегка ошарашенные глаза.
— Тогда кто…
— Не волнуйся, Рик, это был просто сквозной выстрел, — объявляет Нова позади меня.
Повернувшись, я вижу, что мой второй командир держит правую руку над огнестрельной раной в верхней части левого плеча. Он немного бледен, но не похоже, чтобы он был близок к смерти. Слава Богу, блядь.
— Нова, если тебе нужны одинаковые шрамы от выстрелов, ты мог бы просто попросить, — говорю я. Надежно обхватив жену, я придвигаю нас ближе к нему. — Тебе не нужно было проходить через театральные постановки, позволяя русскому стрелять в тебя.
Он смеется и берет мою руку свободной. Он морщится, когда я сжимаю его руку в своей, но отвечает тем же. Скоро я скажу ему, как я благодарен ему за то, что он принял пулю за мою жену, когда найду нужные слова. А пока он знает, что я хочу сказать сейчас.
— Он в отключке, - говорит нам Йейтс, сидящий на корточках рядом с Козловым. — Похоже, что от столкновения огромного тела Новы с его телом его затылок ударился о землю. Он дышит, так что я полагаю, что у него просто сильное сотрясение мозга.
— Я могу подтвердить, что тело Новы обладает чертовски сильным ударом, — вклинилась Риона, ее голос стал звучать яснее, когда туман, вызванный адреналином, рассеялся. — Думаю, мне нужен мануальный терапевт, чтобы вернуть мои кости на место.
Лицо Новы еще больше краснеет, но не от боли.
— Мне так жаль, дорогая.
Дорогая? Мы поговорим об этом прозвище позже, когда у него не будет огнестрельной раны, из которой хлещет кровь. Я даю ему время на восстановление, но как только Док наложит швы, у нас будет разговор.
Моя жена отмахивается от него.
— Пусть лучше у меня болит позвоночник, чем… — она показывает на то место, где его темно-серая футболка становится пунцовой. — Это, и я уверена, что ты только что спас мне жизнь. Так что, пожалуйста, не извиняйся, здоровяк.
Возле двери Матис помогает охраннику, схватившему брата Риона, удерживать его. Из-за отсутствия придатка на правой руке о наручниках не может быть и речи. Другой охранник присоединяется к Йейтсу у Козлова.
— Нам нужно двигаться, — говорю я всем. — Власти появятся здесь в любую минуту. Йейтс и Мэттис, отведите этих членососов в хижину. Я хочу, чтобы они были вздернуты и ждали меня в подвале.
— Фургон припаркован в переулке, — Нова роется в карманах и бросает ключи Йейтсу. — Встретимся там, как только меня зашьют.
Мужчины кивают нам обоим, прежде чем вывести звезд этого дерьмового шоу за дверь.
— Мне нужно, чтобы кто-то забрал Камдена, — Нова мотает головой в мою сторону, когда я говорю это. — Мы не можем оставить его здесь, чтобы его нашли копы. Отвезите его в офис Дока. Мы сообщим его семье завтра.
Лицо Новы меняется с убийственного на скорбное и снова на убийственное в течение одного удара сердца. Мой второй командир - тот, кто выбирает, кто войдет в команду, а затем тратит месяцы на их обучение. Он знал Кэмдена лучше, чем кто-либо из нас. Нехотя он кивает головой в знак согласия и выходит из комнаты.
Взяв Риону на руки, я выхожу вслед за ним.
— Пойдем, принцесса. Давай отвезем тебя домой.
Она с измученным вздохом опускает голову мне на плечо.
— Я же говорила, что не хочу приходить сегодня.
Моя грудь сжимается от этого, чувство вины когтями впивается в мои внутренности.
— Я знаю.
ГЛАВА 34
ЭМЕРИК
— Мне жаль, что у тебя такая татуировка, — голос Рионы доносится из двери свободной спальни, где за Новой сейчас ухаживает док. — Теперь у тебя будет шрам через всю татуировку.
Мой друг не поморщился и не вздрогнул, когда добрый доктор накладывал очередной шов на его кожу. Как всегда, он решил обойтись без анестезии, пока его пулевое ранение лечится. Если бы я не знал лучше, я бы сказал, что мой друг любит боль, но поскольку я знаю лучше, я точно знаю, что у него интересные отношения с болью. Отсюда и причина, по которой он покрыт татуировками с подбородка до пят.
— Все в порядке, — заверяет Нова, на мгновение отвлекаясь от своего чертова iPad, чтобы улыбнуться ей. Только Нова может продолжать работать, пока ему оказывают медицинскую помощь. — Это не первый мой шрам и уж точно не последний. Особенно пока меня нанимает вот этот, — он наклоняет подбородок в мою сторону.
Бросив на него безучастный взгляд, я отталкиваюсь от стены, к которой прислонился, наблюдая за работой дока, и встаю перед женой.
— Мне казалось, я сказал тебе идти спать.
Зеленые глаза, в которых все еще отражается толика пережитого ею ранее страдания, смотрят на меня.
— А потом я сказала себе, что я не ребенок и мой муж не имеет права диктовать мне, когда ложиться спать. Но если ты устал, я с большим удовольствием уложу тебя в постель.
Она демонстративно скрестила руки перед собой.
Когда мы вернулись домой, она переоделась в майку и хлопковые шорты. Синяки, которые начали темнеть, были выставлены на всеобщее обозрение. Я зацикливаюсь на них, и по мере того, как я это делаю, темное облако ярости, которое уже начало опускаться, возвращается. Оно нависает над моими плечами, как тяжелый плащ.
По дороге домой она рассказала мне, что Козлов и Тирнан запланировали для нее. Узнав, что они предоставили ей выбор: уехать с ними сейчас или быть наказанной, если она будет ждать, пока они придут за ней после того, как им удастся меня устранить, я чуть не приказал водителю ехать за фургоном, в котором сидят эти идиоты-близнецы. У меня есть план, как будут выглядеть их следующие три дня, но я был готов отклониться от него, если бы это означало, что я смогу пролить их кровь прямо здесь и сейчас. Только Риона отговорила меня, и я вернулся домой вместе с ней.
Заметив, что мое внимание рассеялось, Риона проводит ладонью по отметинам, украшающим обе верхние части ее рук.
— Я в порядке. Это просто синяки. Через пару дней они исчезнут. Ничего страшного. Это у Новы пуля прошла через плечо.
Я беру ее подбородок в руку и наклоняюсь так, что мой лоб оказывается почти прижатым к ее лбу.
— Ничего особенного? — эти два слова прозвучали как угрожающее ворчание. Используя свое более крупное тело, чтобы потеснить ее, я выталкиваю Риону в коридор, пока ее спина не коснется белой стены напротив палаты Новы. — Отлично. Если ты решила так беспечно относиться к своему благополучию, то я просто буду достаточно обеспокоен за нас обоих. Сегодня ночью двое мужчин лапали тебя, а один из них прижимал к твоему черепу чертов пистолет, пытаясь отнять тебя у меня. В моем понимании это очень серьезная проблема. Я не отношусь легкомысленно к угрозам в адрес моей недвижимости, но чтобы угрозы касались твоей жизни? Жизни моей жены? Я не приму его, — ядовитое сочетание страха и гнева, словно живая сущность, обретает внутри меня контроль. — Они годами называют меня монстром. Они и понятия не имеют, каким монстром я могу быть на самом деле, но если твоя жизнь снова окажется в опасности, как это было сегодня ночью, им придется усвоить самый смертельный урок в своей жизни. Я покажу им, что бывает, когда страдает моя жена. Мне все равно, будет ли это просто синяк или порез бумаги, никто не причинит тебе вреда и не останется в живих, — моя рука крепче прижимается к ее лицу, чтобы убедиться, что она действительно обращает внимание на то, что я говорю. — Ты понимаешь меня, Риона? Никто.