Первая улыбка, которую я увидел на ее лице со вчерашнего дня, тянется к ее губам.
— Скоро? Ты так думаешь?
— Да, — яне могу удержаться от того, чтобы не прикоснуться губами к ее потрясающей улыбке. — Больше не ложись в постель без меня, принцесса. Ты можешь кричать на меня сколько угодно, можешь ломать вещи, но когда все будет сказано и сделано, мы не будем ложиться в постель порознь. Понятно?
Ее нос скользит по моему, и она хмыкает:
— Понятно, — она наклоняет голову настолько, что я могу видеть все ее поразительное лицо. — Знаешь, однажды я заставлю тебя полюбить меня тоже.
Раньше — то есть до нее — я всеми силами старался избегать подобных ситуаций и разговоров с кем бы то ни было, но особенно с женщинами. Я не был способен и не был готов к обязательствам, а липкие теплые чувства, которые вызывает "любовь", казались мне банальностью, которую чаще всего производят. Я никогда не хотел этого, потому что это казалось мне колоссальной тратой времени, и я не верил в подлинность этого.
Но, как и во многих других отношениях, моя жена заставила меня изменить свое мнение. Мои взгляды изменились, и теперь я знаю без всяких сомнений, что, когда ты влюбляешься в кого-то, это всепоглощающий опыт, и когда это происходит, это совершенно не поддается твоему контролю. Ты находишься во власти своих эмоций, и я думаю, что именно это пугает людей больше всего. Я знаю, что это пугает меня до усрачки. Нуждаться в ком-то, чтобы дышать или спать, — это страшно, но нуждаться в ком-то, чтобы просто функционировать, — это ужас до костей.
Это делает тебя уязвимым, а этого мне никогда не позволяли.
Но ради нее я готов учиться.
— Конечно, - говорю я ей. — И тебе не придется очень стараться.
— Не придется?
Мои большие пальцы проводят по мягким краям ее скул.
— Нет, не придется. Я знаю, что никто и никогда не делал ничего, чтобы заставить тебя так думать о себе, но влюбиться в тебя так же легко, как дышать, Риона.
За темными линзами очков ее глаза становятся шире, а розовый рот раздвигается, когда она с трепетом выдыхает кислород.
— Босс.
Наш нежный момент разрушается вдребезги, когда Нова и Йейтс выбегают на террасу. Судя по их лицам, мне чертовски не понравится то, что они собираются сказать.
Я немного отстраняюсь от Рионы, но пока не снимаю ее с колен. Если мое настроение вот-вот упадет к чертям, то я хочу как можно дольше наслаждаться ее близостью, прежде чем буду вынужден снова оставить ее, чтобы разобраться с тем дерьмом, которое происходит.
— Ты собираешься испортить мне день, не так ли? — я застонал и провел рукой по лицу. Почти трехдневная щетина на лице царапает мои ладони.
Нова передает мне свой удобный iPad.
—Моран и Козлов ускользнули от твоего наблюдения до того, как наши ребята смогли их вычислить. Наши команды проверяют записи всех ближайших камер видеонаблюдения, к которым мы имеем доступ, в поисках их следов. Чтобы хотя бы понять, в каком направлении они направились, — его татуированный палец указывает на экран в моей руке. — Пять минут назад они попали на городские дорожные камеры.
На экране появляются зернистые черно-белые снимки с двух разных видеоканалов. На одной из них Игорь идет по улице с капюшоном, надвинутым на редеющие светлые волосы, а на другой - Ниалл проходит через очень знакомые старинные вращающиеся двери.
Я поднимаю голову и смотрю на своего второго помощника.
— Моран в отеле "Дарья"?
Риона наклонилась, чтобы посмотреть на фотографию Нила.
— Из всех отелей города, почему он остановился в том, который принадлежит тебе… — ее слова обрываются, когда ее осеняет понимание. — О. Он ведь не останется там на ночь?
— Нет, — мой ответ прозвучал между стиснутыми зубами.
— Проблема, с которой вы столкнулись в порту, — это его рук дело, верно? — ее лицо бледнеет от моего жесткого кивка. — Что он собирается сделать с гостиницей твоей матери? — в тот вечер, когда я рассказал ей о смерти мамы, я также рассказал ей о том, что мы изменили название нашего семейного отеля в честь нее. Когда я рассказывала ей о маминой любви к кафе, я не думал, что через несколько недель Ниалл отправится туда, чтобы осквернить место, хранящее столько воспоминаний о ней. — А я думала, что мой папа и Игорь работают над всем этим вместе.
— Так и есть.
Она показывает на откровенный снимок Игоря.
— Тогда почему он находится в двух кварталах от Тартара?
Когда я смотрю на Нову в поисках подтверждения, он кивает.
— Это то, о чем мы собирались рассказать вам. Мы не можем сказать, каковы их планы, но это что-то. Думаю, грузовые контейнеры и склад были просто отвлекающим маневром, пока они организовывали то, что планируют сделать с отелем и клубом. Это гораздо более крупные и прибыльные предприятия. Удар по ним отразится на вас и ваших доходах сильнее, чем порт или здание в Квинсе.
Йейтс стоит как солдат, заложив руки за спину и широко расставив ноги.
— Они также делят наши ресурсы, выбирая два места — места, которые, как они знают, важны для тебя. Они знают, что ты пошлешь людей в оба заведения.
Этот план слишком хорошо продуман, чтобы быть оригиналом Нила. Здесь все написано Игорем. Возможно, если бы Ниалл сделал русских союзниками десять лет назад, наследие его семьи и империя не выглядели бы метафорически так же, как унылый детский день рождения, на который никто не пришел, где торт черствый, а единственный грустный воздушный шарик наполовину сдулся. Абсолютно жалкое зрелище.
— Разделены мы или нет, но у нас в три раза больше людей и огневой мощи, чем у них. Они это знали, поэтому и пытались ослабить нас, отправившись в оба места, — с неохотой я убираю ноги Рионы со своих коленей и поднимаюсь с кресла. — Звони, Нова, и пусть наши люди распределятся поровну между двумя местами. Я отправлюсь в "Дарью", а ты со своими ребятами займешься "Тартаром". Все должны держать рации включенными. Я хочу, чтобы между нашими командами была постоянная связь. Если в вашей команде произойдут какие-либо изменения, большие или маленькие, я хочу знать о них немедленно. Понятно? — я смотрю между Новой и Йейтсом.
— Да, — отвечают они в унисон. Приняв решение, они отправляются в дом, чтобы привести себя в порядок.
Когда они ушли, я смог вернуть свое внимание к Рионе.
— Я попрошу Матиса остаться с тобой, пока меня не будет. Он и Цербер будут обеспечивать твою безопасность.
Непонятное беспокойство, исходящее от нее, сжимает мою грудь.
— Разве тебе не нужен Матис? Он один из твоих лучших парней.
— Да. Я буду лучше концентрироваться на задании, пока знаю, что ты здесь, в безопасности. Подальше от этого дерьма. В моих глазах никто никогда не будет достаточно хорош, чтобы охранять тебя, но я прижат спиной к стене, и у меня нет выбора. Я должен позаботиться об этом. В прошлом у меня было слишком много возможностей покончить с этим, и я был более снисходителен, чем следовало. Этому нужно положить конец.
Она встает с шезлонга и надвигает на голову солнцезащитные очки. Подойдя ко мне, она мягко соглашается:
— Я знаю, что это так, — Риона обхватывает меня за шею и прижимает к себе. — Как и Тирнан, мой отец сам виноват в этом. Ему некого винить, кроме собственного идиотизма, а Игорь живет в долг с того самого момента, как наложил на тебя руки, когда ты был еще ребенком, — безжалостность в ее тоне заставляет меня гордиться ею и тем, как она постепенно становится самостоятельной. — Мы не сможем жить дальше, пока их не станет, и любая наша будущая семья не будет в безопасности, если кто-то из них будет ходить по этой земле. Они всегда будут представлять для нас угрозу. Делай то, что должно быть сделано, Эмерик. Моя совесть чиста.