И Сибил Медоуз внимательно посмотрела: зрелище было не просто печальным — перед ней, что еще печальнее, возможно, предстало ее собственное будущее. И так погано, что в шестьдесят с хвостиком приходилось сидеть на, прости господи, четвертом «Адовом конвенте» и торговать своими снимками по двадцатке за карточку. И что еще поганее, рядом сидела Гленда Гаррисон.
Гленда держалась вполне дружелюбно, хотя временами бывала настоящей стервой. Величайшим ее достижением стали несколько фильмов категории «Б», в которых Гленда снималась, пока ей не стукнуло сорок и грудь не обвисла так, что она уже не могла, на радость подросткам, блистать в сценах с обнаженкой. Тогда Гленде посчастливилось заполучить роль второго плана и сыграть мать главного героя в одном из сериалов Джосса Уидона. Продержался сериал меньше года, но теперь она разъезжала по конвентам, и на житье-бытье ей хватало.
Если Сибил вполне довольствовалась двадцаткой за свои подписанные фото в образе героини британского сериала «Темная Донна», то Гленда вела себя как настоящая бизнес-акула: двадцать баксов за фото и еще двадцать за автограф (на самом фото или любой вещице, которую притаскивал фанат). К тому же она торговала номерами «Плейбоя» со своим изображением на развороте (она и правда развернулась там вовсю) по тридцать баксов за штуку и расписывалась прямо на своем бюсте на первой странице (и за это, разумеется, брала еще двадцатку).
Уэсли Крэнфорд, за которым Сибил как раз наблюдала, подобно ей самой, не слишком заламывал цену за фотки и автографы. Сейчас он медленно и скрупулезно раскладывал на столике снимки и DVD-диски. Конечно, оба они, и Уэсли, и Сибил, в отличие от Гленды, не делали карьеру, снимаясь голышом. Насколько знала Сибил, ее соотечественник-британец прославился благодаря лишь одному фильму, но зато этот фильм запал в душу сразу нескольким поколениям любителей ужастиков.
В 1963 году Крэнфорд сыграл Роберта Блейка в малобюджетной экранизации «Скитальца тьмы» Г. Ф. Лавкрафта. Изначально фильм едва окупился, но с годами превратился в культовый и затмил все последующие работы Уэсли (тот в основном снимался в главных ролях для мелких кинокомпаний и на втором плане в фильмах категории «Б» да время от времени мелькал в сериалах). Сибил встречала его на разных конвентах, где собирались любители крови и расчлененки. На трех предыдущих «Адовых конвентах» Крэнфорд тоже был. Два года назад Уэсли даже приударил за Сибил, ненавязчиво — так, что она сумела притвориться, что ничего не поняла, и мягко его отшила. Крэнфорд, настоящий джентльмен, второй раз пытаться не стал.
Но Гленда была совершенно права. Вид Уэсли Крэнфорд имел печальный и несколько потасканный: волосы расчесаны небрежно, по подбородку кое-где забыла пройтись бритва, на аккуратно повязанном галстуке жирное пятно, ботинки износились так, что никакие обувные мази не могли этого скрыть. Уэсли походил на бедняка, почему-то возомнившего себя богачом, или, по крайней мере, на бедняка, изображающего богача и пускающего всем пыль в глаза. Держался Крэнфорд, безусловно, как джентльмен, хотя Сибил и подозревала, что он слишком много пьет.
Словно почувствовав ее взгляд, актер поднял голову, улыбнулся и сделал приветственный жест. Сибил помахала в ответ, а потом продолжила раскладывать фотографии, готовясь к появлению фанатов.
Уэсли Крэнфорд осмотрел разложенные на столике снимки, с которых глядели более молодые версии его самого, и подумал, что Сибил Медоуз не ограничилась бы легким взмахом руки, знай она его лет тридцать или даже двадцать назад. Темноволосый мужчина с густыми усами, который так невозмутимо смотрел со студийного портрета, был тем же самым человеком, что сейчас со вздохом опустился на пластмассовый стул и поерзал, устраиваясь поудобнее. Крэнфорду предстояло провести тут следующие шесть часов с перерывами на туалет и частыми вставаниями по просьбе фанатов, которые жаждали заполучить фото «с Робертом Блейком».
Крэнфорд похлопал себя по костлявому левому боку — фляжка на месте. Живительный односолодовый шотландский виски оставался единственной доступной ему роскошью. Глоток-другой, пока никто не смотрит, поможет продержаться эти три дня. Уэсли напомнил себе, что здесь собрались знаменитости и он тоже был знаменитостью, как бы удрученно и глупо при этом себя ни чувствовал.
А чувствовал он себя продажной шлюхой: приходилось торговать своими снимками и автографами, тогда как ему бы пристало зарабатывать на жизнь тем, чем он занимался с семнадцати лет, — актерской игрой. Фанаты снова и снова спрашивали его про «Скитальца тьмы», и ни один ни разу не поинтересовался тем, как он играл Генри Перси или Ромео для Королевской шекспировской компании, Генриха V и Кориолана на Страдфордском фестивале, как выходил на одну сцену с Лоренсом Оливье, Ральфом Ричардсоном и Артуром Гилгудом. Но это и неудивительно. Театральные роли преходящи, а вот кино…