========== Глава 5 ==========
Аркх Милан
Веспа
Когда госпожа спросила меня о Рийке, я так растерялась, что не смогла даже соврать что-нибудь правдоподобное. Поток моего невразумительного мычания она прервала легким кивком головы.
— Не стоит даже пытаться мне врать. Не бойся, я не хочу навредить ему. По его душу явились гораздо более грозные личности.
Все же я решила предпринять попытку прикинуться дурочкой.
— Не понимаю, о чем вы толкуете. Первый раз слышу о сбежавшем преступнике. Скажите, а он не опасен? Надо же какие-то меры предпринимать.
Усмехнувшись, она бросила:
— Плоско. Ты лжешь, как маленькая девочка — очень неубедительно и примитивно. Еще раз повторяю: я не желаю схватить его и засадить обратно. К тому же, ты всерьез думаешь, что мы не нашли бы его сами, если бы это было нужно? Как ни странно тебе это слышать, но я хочу просто помочь.
— Почему я должна вам верить? С чего бы вам пытаться помочь полукровке?
Она слегка пожала плечами.
— Твое право не доверять мне. Тем более что ответить на твои вопросы я не могу. Просто знай, что этой ночью дети Гельмы будут выслеживать твоего дружка, и вряд ли в Милане найдется хоть одно безопасное место для него. Конечно, он может попытаться уйти в Мертвые земли — как я понимаю, справиться с Сетью для него большого труда не составит. Но долго ли он протянет там в одиночку, без должного количества припасов и оружия? Ворота для людей скоро закроют — подожди меня за ними. Я проясню пару вопросов и выйду к тебе. Не могу заставить тебя это сделать, выбрать ты должна сама. Чтобы показать свои добрые намерения, я даже готова принести клятву огня, так что вздумай ты меня ослушаться — наказания и преследования не последует.
Она еще раз окинула меня прохладным взглядом и ушла, не дождавшись ответа. Я побрела к воротам. Столько мыслей крутилось в голове: мое будущее, будущее Рийка… Я хотела чего-то особенного, и вот — нате! Только как теперь с этим особенным разбираться? Почему госпожа миин’ах ничего не сказала о камне, что достался мне при Выборе? Что мне сказать матушке и другим родственникам? Стоит ли ждать хозяйку или надо бежать домой и срочно собирать моего друга в Мертвые земли? И где, в конце концов, мне самой сегодня ночевать? Никто не собирался забирать меня в общий дом, но ведь барьеры я уже прошла, а значит, из статуса ребенка вышла. Черт! Черт! Черт!
Я думала, что мои не стали меня дожидаться, но оказалась не права. Понурый Тротто упрямо подпирал спиной стену и игнорировал раздраженные взгляды стражников. При виде меня он с облегчением заулыбался.
— Сестрица, что так долго? Я уже испереживался весь! Матушка плюнула и, когда все с гильдиями вышли, домой пошла. Я ведь оказался прав — у тебя белый?
Я ухватила его за рукав и потащила из центра Милана. Меньше всего мне сейчас хотелось отвечать на вопросы, настроение и так было хуже некуда. Но брата не так легко сбить с мысли — он продолжал тараторить, пока я не пихнула его локтем под ребра и не рыкнула сквозь зубы:
— У нас проблемы, помолчи немного, мне надо подумать.
Он заткнулся, но засопел очень уж обиженно.
Мы вышли в людскую часть аркха. Город полнился весельем. Сегодня объявлен всеобщий выходной, и даже те, кого Посвящение не коснулось, вовсю праздновали. Отойдя на полквартала от ворот, я остановилась и села прямо на мостовую, обхватив голову руками. Третий смотрел на меня с изумлением, но трогать больше не решался.
«Что же делать, что же делать? — пульсировала вена у меня на виске. — Уйти или дожидаться миин’ах?»
— Тротто, у тебя есть монетка?
Брат порылся в карманах и, выудив оттуда четверть лурка, протянул его мне.
У миин’ах была своя вера и свои обычаи, людям же они позволили остаться со своими. Но некоторые их традиции прочно вошли в наши жизни. Насколько я знаю, люди и раньше в спорных ситуациях иногда принимали решение, полагаясь на волю рока. Теперь же это случалось постоянно. Причем результаты таких игр с судьбой не могли быть оспорены, а отказаться от них считалось святотатством.
На одной стороне монеты было изображено солнце, на другой — месяц. Загадав, я подкинула ее, намереваясь поймать раскрытой ладонью, но медный кружочек, скользнув по ней, приземлился на мостовую, где и застрял, встав на ребро между двумя булыжниками. От досады я даже сплюнула. Попыталась подковырнуть ее ногтем, но монета засела накрепко. Видимо, мне наглядно дали понять, что решение должна принимать не я.
Я пересказала Третьему все, что сегодня случилось. Он внимательно выслушал, причем лицо его принимало все более растерянное и расстроенное выражение.
— Что ты хочешь, чтобы я сделал? — спросил он, когда я закончила.
— Беги домой так быстро, как только сможешь, и расскажи все Рийку и матушке. Скажи, что он должен сам сделать выбор. Я буду предательницей, если не дам ему эту возможность. Я дождусь госпожу миин’ах и очень медленно поведу ее к нам. Пусть Рийк решает, хочет ли он с ней встретиться или же готов сбежать. У матушки есть накопления, думаю, она сможет с ними расстаться. Путного оружия, конечно, купить уже не успеть, но что-то подобрать можно.
— Передать ему что-то лично от тебя?
— Да, скажи: независимо от того, что он сделает — я на его стороне и буду молиться за него.
Брат кивнул и побежал. Умница он у меня: ни одного лишнего слова, все на лету уловил. А главное, не задал вопроса, который, я уверена, не мог не прийти ему в голову: а что с нами-то будет? Мы укрывали беглого преступника, хотя должны были сразу донести на него. Клятве Высшей верится плохо: она ведь дана не равной, а всего лишь человеку, да и не столько дана, сколько предложена в виде взятки.
Я вздохнула, отбрасывая лишние переживания, и вернулась к воротам.
Солнце уже клонилось к горизонту, окрашивая мир вокруг оранжевым и алым, когда госпожа наконец появилась. Честно говоря, к этому моменту я могла думать только о животе, пустом с самого утра. Он издавал такие бурлящие, стонущие звуки, что пробегающие мимо бродячие псы косились на меня с сочувствием.
— Пойдем! Времени у нас не так много.
За ее плечом висела увесистая холщовая сумка. Мое воображение тут же нарисовало кучу орудий пыток, которые могли в ней скрываться.
— Как мне называть тебя, человеческая девочка? — Она вопросительно приподняла левую бровь.
Голос мой предательски дрогнул, когда я ответила:
— Веспа. Веспа Манчи.
— Можешь обращаться ко мне госпожа Таат’дар’рахим. Надо идти, Веспа Манчи.
Мы шагали по вечерним улицам, заполненным праздничными людьми. Моя попытка двигаться медленно полностью провалилась: шаги Высшей были легки и скоры, мне с трудом удавалась не отставать. Лишь изредка она останавливалась, ожидая, пока я укажу ей верное направление.
У подхода к моему дому она вновь заговорила:
— Я узнала, с чем пожаловали Гельма. Их браслеты способны среагировать на Высшего. Радиус у них небольшой, около трехсот метров. Я проведу ночь в вашем доме, это заглушит сигнал, исходящий от полукровки. Безопаснее ему было бы, конечно, переночевать в сердце Милана, но я не уверена, что следует посвящать в эту тайну других миин’ах. Я рада, что ты все же решила довериться мне: сейчас я единственная, кто может дать ему шанс спастись.
А я что? Сказать мне было нечего. Я молча топала за ней, прикидывая варианты своих действий на случай, если Рийк сбежал. Мне было даже немного стыдно перед госпожой за свою возможную ложь.
Матушка ждала нас, сидя на крыльце. Перед ней был тазик с овощами, которые она самозабвенно и яростно чистила. Заслышав шаги, она подняла голову, и я увидела в ее глазах отчаянье и решимость. В этот момент я поняла, что Рийк стал для нее родным сыном, пусть не выношенным, но от этого не менее дорогим и любимым. Матушка была готова кинуться, защищая его, на любого, даже более сильного соперника, как собака за своего щенка. А еще я поняла, что Рийк никуда не ушел. И к худу или к добру, но я почувствовала облегчение.