Он не ответил на приветствие и только внимательно рассматривал посланницу, словно незнакомое насекомое, внезапно влетевшее в незатворенное окно. Высшая замешкалась: она явно ожидала иной реакции на свои слова.
— У нас были виденья — у многих из моего народа. Но нам сложно трактовать их без вашей мудрости и памяти.
Император наконец оживился. Он дернулся вперед, и непомерное брюхо снесло со стола кувшин. Вино разлилось лиловым пятном по полу, и без того не особо чистому. Наконец владыка заговорил. Голос его оказался тонким и ломким — такой пристало иметь подростку, а не необъятной туше жира.
— Видения? Мне не нравятся твои слова: ты что-то умалчиваешь. Надо бы добавить искренности.
Взгляд его поменялся: стал жадным и острым. Я с ужасом увидел, как зашаталась миин’ах и, глядя в лицо императора и прижав к груди руки, монотонно забормотала. Она рассказывала о севере, о Хаосе и о многом другом, совершенно не относящемся к делу. Не удивлюсь, если окажется, что она выболтала несколько серьезных тайн своего Дома.
Я не особо прислушивался, четко осознавая одно: отсюда надо убираться. Эта тварь — паук, а мы для него всего лишь мухи — легкая добыча. Если такое управляет великим Домом, то делать ноги из этого места нужно как можно быстрее. Я лихорадочно пытался придумать способ бегства.
Мне показалось, что он всецело поглощен воздействием на Таат, и я осмелился дернуть Веспу за руку. Она обернулась ко мне — в глазах стоял ужас. Выбор, кого спасать, передо мной не стоял. По сути, я ничего не должен был Высшей: она помогала мне исключительно из собственного интереса. Медленно-медленно я сделал шаг назад, потянув за собой подругу. Главное, выбраться из зала, а как действовать потом, можно решить позднее. Веспа качнулась за мной, подобно тряпичной кукле. Еще полшажочка… И тут мне показалась, что в мою голову прилетел внушительного размера булыжник. Перед глазами потемнело. Я успел лишь увидеть, как девушка плавно оседает на пол и ее тело начинают сотрясать конвульсии. С большим трудом удалось не отключиться полностью. Из носа хлынула кровь, в голове все поплыло.
Чудовище смотрело на меня и улыбалось.
— Ах ты, маленький ублюдок къерго… Крепенький ублюдок. Но если нельзя подчинить — всегда можно сломать.
Омерзительное хихиканье билось о мои уши. И каждая его нота поднимала изнутри меня волну тошноты и ярости. Но тут краем сознания я ощутил присутствие кого-то нового в комнате. Еще один тьерто шел от дверей, и каждый шаг давался ему с невероятным трудом.
— Раш, как ты вовремя! Знаешь, какие интересные новости принеслись к нашему двору?
Голос императора звенел торжеством.
— Довольно, брат! Вы почти убили их.
Давление ослабло, и я смог сглотнуть комок, подступивший к гортани, и перевести дух.
В тоне императора прорезались нотки детской обиды.
— Неужели ты на их стороне? На стороне моих убийц? Я почти дожал девчонку, она мне рассказала бы все-все.
— Для меня нет и не может быть других сторон, кроме вашей. Вы прекрасно знаете это. Успокойтесь! Не будет никакого проку, если вы сломаете их. Позвольте мне провести допрос. Клянусь, если их планы в отношении нас ужасны, я сам свершу казнь.
Тьерто поравнялся с нами, продолжая говорить, мягко и спокойно. И только тут до меня дошло, что владыка этого Дома попросту безумен. Безумен окончательно и бесповоротно и, видимо, уже давно.
Император слушал своего брата, настороженно прищурившись, как дикое животное, не доверяющее никому и ничему. Стоило тому приблизиться вплотную к возвышению, на котором сидел владыка, как по мне снова прокатилась волна, вминающая мозг в черепную коробку. Я услышал, как жалобно всхлипнула Веспа и застонала миин’ах. Тьерто, по-видимому, досталось тоже: он согнулся, тяжело дыша. Грохотом разнесся вопль Дарша Хамам:
— Ты опять смеешь говорить мне, что делать?!
Я зажмурился, цепенея от страха. И тут все внезапно закончилось. С трудом я заставил себя открыть глаза. Император смотрел в одну точку, и взгляд его — надо же! — был испуганным и виноватым. Я обернулся. На пороге в окружении нескольких тьерто стояла женщина. Маленькая, закутанная в темное покрывало. Лицо ее покрывала тонкая сеть морщин, а губы были сурово поджаты.
— Раш! Я думаю, твоему брату следует отдохнуть. Проводи гостей куда-нибудь в более спокойное место. А вы, мальчики, помогите им туда добраться.
— Да, госпожа, родившая двух сыновей.
Брат императора произнес это с заметным облегчением. Владыка, застыв, не сводил глаз с женщины. Двое высших подхватили Веспу, а еще один аккуратно взял под руку Таат.
В комнате, куда нас привел Раш, было гораздо уютнее, хотя тоже сумрачно. Молчаливые сопровождающие бережно опустили Веспу на огромное ложе под балдахином и вышли. Поймав мой тревожный взгляд, тьерто поспешил меня успокоить:
— С ней все будет в порядке! Люди более восприимчивы к прямому контролю, но зато отходят они быстрее. Думаю, госпожа миин’ах гораздо дольше будет пребывать в неадекватном состоянии.
Таат шла сама, но взгляд у нее по-прежнему был отсутствующим, и все действия она выполняла, как механическая кукла. Вот и сейчас она просто уселась на пол, сложив на коленях руки и уставившись в одну точку.
Раш подал мне смоченное водой полотенце, чтобы я смыл с лица подсохшие подтеки крови. Занимаясь этой нехитрой гигиенической процедурой, я внимательно его рассматривал. Он был немолод, хотя по виду высших, тем более темных, трудно определить их истинный возраст. Его выдавали только усталые глаза и две неглубокие складки в уголках губ. Понять, о чем он думает, было невозможно: лицо казалось застывшей маской, лишенной эмоций. Эдакая статуя из переливчатого мрамора с тонким высокохудожественным рисунком вен. Его шею, как и у других сородичей, опоясывала опухоль, увенчанная драгоценным камнем.
— Мы ваши пленники? — наугад спросил я, откладывая полотенце.
Он медленно покачал головой.
— Посланников нельзя пленить, да и незачем — лишняя морока. Если я сочту, что ваша миссия менее важна, чем безопасность и репутация моего Дома, то просто убью вас. Так, скорее всего, и будет — я не соврал брату.
Я с трудом придал своему голосу невозмутимость:
— Значит, посланников нельзя пленить, но казнить — пожалуйста?
Он пожал плечами.
— Как ты понимаешь, после встречи с императором я не могу отпустить вас — разносить информацию о нем, тайную и постыдную. А это, — он кивнул на мое запястье, — старые законы, которые для нового мира не очень-то подходят. Да и на Сель эти законы неоднократно нарушались. Впрочем, у тебя есть шанс переубедить меня. Так с чем ты пожаловал к нам, господин посланник? Можешь приступать к рассказу.
Я покосился на пребывающую в прострации Таат. Раш усмехнулся.
— Думаю, она не оклемается до завтрашнего утра. Столько времени у меня в запасе нет, так что говорить придется тебе.
— Я могу рассказать!
Очнувшаяся Веспа рывком приняла сидячее положение. Она выглядела вполне бодрой и сосредоточенной.
— Только водички попить дайте — в горле все пересохло.
Тьерто молча подал ей кувшин.
Веспа рассказывала сбивчиво, перескакивая с одного на другое. При этом обращалась к Высшему не особо почтительно. Видимо, пиетет у нее вызывали лишь непосредственные хозяева аркха Милан, а ко всем остальным она испытывала только ровное любопытство.
— Ну и, короче, господа миин’ах решили, что ваша раса как более древняя должна точно знать о том, что может произойти или уже происходит, откуда Хаос проникает сюда и как это можно прекратить, — закончила девушка через пару минут.
Тьерто молчал какое-то время. Затем произнес, холодно, с непоколебимой уверенностью:
— Это невозможно. Все, что вы тут наплели — невозможно. Единственные врата на Сель находятся в аркхе Норильск, они давно и надежно запечатаны. Если бы с ними стало что-то происходить, агру давно оповестили бы всех. Я знаю, что у миин’ах на Земле с виденьями творится полная неразбериха. Уверен: они просто ошиблись — спутали прошлое с будущим или что-то вроде того.