— Но как же? — обеспокоено спросила Таат. — Как там пройти, если Сель наполнена сейчас Хаосом до краев?
— Думаю, пожрав все, что только можно, и наплодив тучу своих отродий, он опять залег в бездне. Ему нужно поддерживать хоть какое-то подобие жизни вокруг, культивировать ее, чтобы потом было чем питаться.
— Значит, нам все же нужно будет собирать печати и открывать врата, — хмуро подытожила миин’ах. — Тогда осталось определить, в какой следующий Дом мы сунемся. Агру должны быть последними, так как именно в Норильске находятся врата на Сель. Остаются орьявит, къерго и гельма.
Таат, задумавшись, скрещивала и расцепляла пальцы.
Меня эта игра в демократию забавляла. Благодаря Най, я прекрасно знал, куда уже отосланы письма с приглашениями. Раш уже давно все для себя решил.
— С орьявит вроде как договориться проще всех, — осторожно заметил полукровка.
Кажется, это была его первая реплика за весь разговор: мальчик явно не из болтливых.
— Не лучше ли оставить простых напоследок? — Аккуратно вывернул в нужную сторону тьерто.
— Гельма и къерго? Но кто же тогда из них? — миин’ах смотрела на Раша, как на старшего: женщина, видимо, рада была сложить с себя пост командира отряда.
Он тоже это почувствовал, и легкая усмешка скользнула по тонким губам.
— Думаю, имеет смысл разделиться. Насколько я понимаю… Рийку, — он запнулся, прежде чем заставил себя назвать его по имени, — в Гонолулу соваться не стоит: даже до моего аркха дошли слухи о том, что произошло на Черном острове. В Кабуле же не стоит появляться женщинам: высшую они просто не станут слушать, а для Веспы там крайне опасно. Люди для них — скот, а женщина-человек — всего лишь самка, которую можно использовать для удовлетворения потребностей тела. И еще… — Он осекся, кинув на меня вопросительный взгляд.
Я пожал плечами.
— Я в курсе, что лапочки-къерго ненавидели мой род еще задолго до исхода. Вряд ли переговоры с их правителем окажутся успешными, если я буду на них присутствовать. Сейчас гельма для меня более отвратительны, но следует признать, что с ними подобных проблем возникнуть не должно.
— Мне не нравится сама идея разделения, — хмуро бросила Веспа.
— А идея закончить свои дни в подвалах Кабула тебе кажется приятнее? — ехидно возразил тьерто.
Она замолчала и обиженно засопела. Какой же она еще ребенок, Хаос меня раздери… Я почувствовал, как мое нутро сжалось в приступе болезненной нежности. Этого еще не хватало! Я ведь дал себе зарок взять верх над своими инстинктами — видимо, придется прикладывать к этому больше усилий, чем рассчитывал поначалу.
Полукровка Рийк, как ни странно, возражать не стал. Видимо, перспектива встретиться с гельма пугала его больше, чем расставание с подругой.
— Значит, я и Рийк отправляемся к къерго, а Таат, Веспа и… — он закончил после паузы, видимо, решая, как меня назвать, — Асаи в Гонолулу. Воссоединимся у орьявит: с ними проблем возникнуть не должно.
— Есть одно «но», — миин’ах кивнула в мою сторону. — Как я смогу с ним справиться, если он вздумает сбежать?
В груди у меня вскипела волна ярости.
— Я дал слово. Если тьерто выполнит свою часть уговора, я выполню свою.
Она пожала плечами.
— Это всего лишь слова. Как можно доверять тому, в чьих жилах течет кровь убийц и предателей родного мира?
От такого вывода я оторопел, и вся моя ярость обратилась в смех, который я не смог сдержать. Вот, значит, что они говорят тем, кто родился уже после исхода. Как же просто свалить всю вину за свои грехи и ошибки на один-единственный Дом — мой Дом, проклятый Дом.
Все, кроме Раша, наблюдали за моим внезапным весельем с ужасом и непониманием. Наверно, в их головах теснились мысли о том, что только чудовище может потешаться над такими вещами.
Тьерто холодно бросил:
— Можешь не беспокоиться: ему так же важно попасть на Сель, как и нам. Он понимает, что только там у него появится возможность умереть, а это его единственное оставшееся желание.
Змееныш был не совсем прав, но после его слов смеяться мне расхотелось. Словно в очередной раз окунули в ведро с нечистотами. Таат фыркнула, неубежденная, но согласившаяся с авторитетом старшего.
Повисла неловкая пауза, во время которой все настороженно переглядывались. Молчание прервало появление одного из моих охранников. Не проявив ни крохи любопытства, он подошел к Рашу и вложил в его руку два браслета-приглашения: багровое — от къерго, и серебряное — от гельмы. Никаких вопросов не последовало, и он скрылся за дверью так же молча и поспешно, как появился.
Раш отдал серебряный браслет мне, а багровый застегнул на своем запястье.
— Нас будут встречать в течение ближайших двух часов. Стоит поспешить, не так ли?
— Ты ничего не забыл? — Я растянул губы в издевательской улыбке.
Лицо тьерто свело болезненной гримасой.
— Ты хочешь при этом присутствовать?
— Не хочу, но должен. Твой народ уже не раз предавал свои клятвы. Не думаю, что ты чем-то отличаешься.
— Хорошо, — он едва слышно скрипнул зубами. — Пойдем со мной. Остальных Най проводит к вратам. Ждите нас там!
Таат недовольно-вопросительно приподняла брови, но спорить не стала, оставляя другим право на тайны. Веспа и Рийк смотрели на нас с Рашем с одинаковым любопытством, но тоже не осмелились задавать вопросы.
Впервые за долгие годы я шагнул за пределы своей клетки. Было страшно и больно делать первые шаги. За долгие годы я сросся с четырьмя стенами, каменным полом и кушеткой. Мне пришлось выдирать себя из ставшего скорлупой, приросшей к спине, пространства.
В новом пространстве было слишком много непривычных звуков, запахов и цветов. Я сжался в точку, чтобы ничем не выдать своего состояния. Слабости, открытые врагу, могут впоследствии стать его оружием против тебя.
Тьерто вел меня длинными извилистыми коридорами. Их архитектура ничуть не изменилась со времен Сель и так же внушала мне отвращение. Я равно легко чувствую себя при солнечном свете и в пору ночной тьмы, но вот отсутствие пространства, теснота и давящий потолок нагоняют на меня тоску. Мы прошли малыми вратами ко дворцу императора. Я успел зацепить взглядом кусочек природы, набрать полные легкие свежего воздуха, прежде чем снова нырнуть в еще более мрачные и темные помещения.
Раш не проронил ни слова и ни разу не обернулся посмотреть, следую я за ним или нет. Встреченные нами тьерто, и мужчины, и женщины, в ужасе отводили от меня глаза, но ни один не подошел к брату императора поинтересоваться, что происходит. Да, дисциплина и покорность у них феноменальные…
Возле высокой закрытой двери мы остановились. Перед ней стояла маленькая женщина с недвижным волевым лицом. Я знал Мать двоих сыновей из Дома Тьерто еще по своей предыдущей жизни и, несмотря на мою ненависть ко всему их роду, не мог не уважать ее и не восхищаться ей. Едва достающая сыну до плеча, она шагнула к нему, цепко ухватила за подбородок и вгляделась в глаза. Я прекрасно понимал, что для нее нет тайны, зачем мы здесь. Одно ее слово, и Раш повернет назад. Никакие благие цели не заставят его пойти наперекор воле матери. Но она молча отступила. Укутав лицо в темную траурную ткань, которую носила со времен гибели внука, она удалилась, не удостоив меня даже мимолетным взглядом.
Раш положил руку на створку двери, не решаясь толкнуть ее.
— Ты возьмешь меня с собой поучаствовать?
Я постарался придать своему тону ехидство и беспечность. Это далось через силу: почему-то мне совсем не хотелось задевать и злить его. Он обернулся: лицо недвижное, как посмертная маска, что там за ней происходит — ведает лишь Хаос.
— Что-то ты стал слишком болтлив. Может, стоит укоротить твой язык с помощью ножа? Твое общество сразу станет гораздо приятнее. Оставайся здесь!