То, что говорила рыжая, было страшно и дико. Хаос, пришедший на Землю? Это может стать большим кошмаром, если окажется правдой. Но моя мать, казалось, вовсе не была шокирована. Она слушала с усмешкой, барабаня пальцами по подлокотнику кресла. Когда миин’ах озвучила свою просьбу: пожертвовать королевскую печать Дома гельмы и найти добровольца, который не устрашится отворить врата и вступить на Сель. Сайлим задумчиво кивнула. Поднявшись, она прошлась из угла в угол, размышляя. Повисла гнетущая пауза. Она прервала ее, заговорив ласково и мягко:
- Что ж, как вы понимаете, королевской печати для такой благой цели мне не жалко. Найдутся и руки, которые донесут ее до врат и сумеют воспользоваться. Только… – Она улыбнулась самой обольстительной улыбкой из своего арсенала, той, от которой дыбом поднимались волоски на коже у всех, независимо от возраста, пола и степени родства. – Попросить меня об этом должна не ты, дочь огненных ветров. Пусть преклонит колени Проклятый, пусть умоляет меня об этой услуге, и тогда я пойду вам навстречу.
Миин’ах вздернула бровь.
- Пойдете навстречу? Разве ваши интересы не совпадают с интересами остального мира? Вас не страшит присутствие Хаоса на Земле?
Сайлим легко и непринужденно пожала плечами и капризно поджала губы. Образ девочки-подростка был ее любимой маской, которой она старалась пользоваться как можно чаще.
- Гонолулу находится на острове. Насколько я помню, Хаос не слишком любит открытые водные просторы. Сомневаюсь, что он сможет нас учуять, а даже если учует – сумеет добраться. Так что, да, я окажу вам великую милость, отдав печать, символ и силу моего Дома. Мне кажется, взамен я требую не так уж много.
Миин’ах не могла подобрать достойных слов для ответа. Она смотрела на Проклятого чуть ли не с мольбой. Да уж, видимо, бедная девушка ощущала себя сейчас между молотом и наковальней.
- Я не приклоняю колени перед падалью. И лично мне просить тебя не о чем.
Он сказал это, словно брезгливо сплюнул, и отвернулся. Сайлим дернулась, лицо ее исказилось гримасой гнева. Образ милой девочки сошел моментально, обнажив ненависть и ярость. Девочка-человек, безмолвно простоявшая у стены во время всего разговора, испуганно ойкнула. Кажется, она порывалась что-то сказать, но отчаянно сдерживала себя.
И все же моя мать сумела справиться с собой и заговорила почти спокойно:
- За твои слова тебя стоило бы выкинуть в Мертвые земли с отрубленными руками и вырванным языком, и девок, пришедших с тобой, отправить туда же. Но я не хочу портить себе настроение видом крови. Вы, – она кивнула женщинам, – можете убираться на все четыре стороны. А ты останешься в Гонолулу в качестве пленника, и поверь: жизнь твоя будет гораздо менее приятной, чем была у змеелюдов.
Он расхохотался, зло и весело. Сжав кулаки, мать шагнула к нему с перекошенным от ярости лицом. Дорогу ей заступила миин’ах. Руки ее пылали, а волосы искрили и потрескивали, огненным ореолом обрамляя каменно-спокойное лицо. Мать отшатнулась – то ли от ужаса, то ли от жара, исходившего от девушки, а та отчеканила:
- Вы, видимо, перепутали нас со своими слугами. За мной стоит мой народ, и на мне лежит благословение Дома тьерто. Асаи нужен нам, и вы не посмеете забрать его. Не думаю, что в ваших интересах ссориться сразу с двумя сильными расами.
Сайлим молчала. Я видел и ощущал всю гамму ее эмоций. Наконец, ей удалось совладать с собой и заговорить спокойным, приторно-ласковым тоном:
- Что ж, посланница, ты права. Я не буду преступать закон и чинить вам препятствия, но и помогать вам тоже не собираюсь. Это мое право. Вряд ли вы сумеете найти кров в верхнем городе, но грязные кварталы нижнего к вашим услугам. И еще: те, кто носят метку посланника, могут воспользоваться вратами, но, как я вижу, есть она не у всех. Могу обещать, что к связи с другими Домами вас и близко не подпустят, так что приглашения и встречающего вы не дождетесь. Желаю вам удачно провести время в аркхе Гонолулу. Да, кстати, через четыре дня будет осенний бал, и я официально вас приглашаю. Вам необычайно повезло: застанете лучшее событие года. А теперь, с вашего разрешения, я заканчиваю аудиенцию и очень надеюсь, что вы постараетесь не попадаться мне больше на глаза.
Она демонстративно отвернулась, и по комнате легким звоном разнеся напев колокольчика. Появился Юсим, один из последних ее любовников. Под осуждающее молчание посланников мать отдала ему приказ:
- Милый, проводи, пожалуйста, наших гостей вон из моего кабинета. Позаботься о том, чтобы им не причиняли вреда, и передай всем, что тот, кто решит оказать им помощь, рискует навлечь на себя мое недовольство.
Как только они выходили, я уловил едва слышное «стерва», брошенное сквозь зубы миин’ах.
Сайлим, до синевы прикусив нижнюю губу, принялась метаться из угла в угол. Она швырнула об стену дорогую древнюю вазу, а затем замерла, запустив пальцы в густую пепельную шевелюру и запрокинула голову. От нее шли волны раздражения вперемешку с чем-то болезненным и очень личным. Мне на мгновение стало стыдно, что я подсматриваю за ней, когда из нее рвется что-то столь незнакомое, чужое и слабое.
Память
Открытая рана
Под повязкой прожитых лет
Я нашел их в лазуритовой террасе. Видимо, здесь их оставил - довел и бросил, мамин подручный. Они ругались, не особо заботясь о посторонних, которые могли их слышать их. Вернее, ругалась миин’ах, а Проклятый слушал ее с непроницаемым лицом. Человеческая девушка нарочито сосредоточенно изучала куст бархатных роз, видимо, опасалась тоже попасть под раздачу.
- Если это был изощренный способ завалить нашу миссию, то могу тебя поздравить: ты в нем преуспел. Одного не могу понять: зачем тогда ты согласился помогать? Сидел бы себе дальше в темнице, читал книжки и ждал приближения любимого Хаоса.
Он пожал плечами.
- Здесь лучше – просторнее. Свежего воздуха опять же больше, пахнет неплохо.
- Ты же понимаешь, что стоит нам с Веспой уйти и для тебя все изменится. Ты зависишь от нас, зачем же подставляешь?
Все тем же холодным и бесцветным тоном он произнес очень медленно, выделяя каждое слово:
- Я не завишу ни от кого. И я не нарушал данного тьерто слова. Молчание не входило в число условий, которые я обязан был выполнять.
- Из-за тебя…
- Да хватит уже! – Не выдержала девушка-человек. – Может, подумаем о том, что дальше делать? Что есть, где спать. А главное, как эту дурацкую печать добыть. Может, можно ее спереть, раз по-хорошему не отдает. Это же не проступок, если во имя благой цели. Что вы на меня так смотрите? Я между прочим по просьбе Таат там молчала, как рыба об лед. И в итоге напортачила все равно не я.
Именно на этой ноте я решил, что настала моя очередь появиться на сцене. К тому же что-то подсказывало мне, что мое присутствие для Проклятого секретом не является. Более того, думаю, он почувствовал меня еще в комнате матери.
Легким шагом я вышел из-за колонны, которая надежно скрывала меня до этого. Увидев меня, спорщики разом замолчали. Я расплылся в самой обаятельной улыбке, на которую был способен.
- Как хорошо, что я вас так быстро отыскал. Так получилось, что я случайно услышал ваш разговор с принцессой Гельмы.
- Случайно? – Бровь Проклятого с убийственной иронией поползла вверх.
Я сделал вид, что не услышал этой реплики.
- Я не согласен с решением Госпожи и приглашаю вас под свою крышу. Не стоит делать поспешных и необдуманных шагов. Прохладное вино и пряное мясо утолят ваш голод, а там и ситуация, в которой вы оказались, будет смотреться не так печально.
- С чего это такая забота и участие? – ехидно спросила человеческая девушка. – А как же проблемы, которыми грозила принцесса каждому, кто захочет помочь нам?
Миин’ах раздраженно дернула ее за рукав и закатила глаза.
- Кажется, я забыл о своих манерах. Не узнал ваших имен и не представился сам. Меня зовут Тальгарстир, или просто Таль. Поверьте, милая барышня, обещанная кара меня вряд ли коснется.