Но на этот раз я ошиблась. И удивил меня, как ни странно, наш хозяин. Таат ушла еще с рассветом, Асаи я не видела со вчерашнего вечера. И тут вдруг Таль выполз из свей комнаты, невероятно для себя рано - еще даже не подали обед. И был он свеж, бодр и весел, что тоже странно, так как обычно после пробуждения с ним творилось прямо противоположное. Он увидел, что я в двадцатый раз перелистываю альбом с гравюрами абсолютно не знакомого мне художника, и присел на край кресла, в котором я практически задремала за этим увлекательнейшим занятием. Некоторое время он изучал меня, а я смущенно разглядывала его босую ступню с измазанной в синей краске пяткой.
- Тебя зовут Веспа? А это что-то значит?
- На старинном языке людей моего аркха это значит оса.
Он рассмеялся.
- Какая же ты оса? Так, пичуга. Или, быть может, у тебя жало есть? Проверим?
Он шутливо поднял край моей рубашки. Я отскочила от него и отчаянно покраснела. И тут же устыдилась и своей реакции, и пылающей как маков цвет физиономии. А он лишь еще пуще развеселился. Мне даже захотелось кувшин с водой ему на голову одеть, что бы хохот как-то унять. Наконец, отдышавшись, он заговорил более-менее нормальным тоном, лишь нотки дурашливости проскальзывали в нем:
- Тебе тут торчать не надоело? Не хочешь побыть моей запасной партнершей на балу?
Я опешила. Пригляделась внимательнее: не дурят ли меня? Вроде нет: смотрит серьезно и даже ржать перестал.
- А что значит запасной?
Он легким движением стек с кресла и с головой залез в один из многочисленных платяных шкафов, загромождавших комнату. Оттуда, приглушенный шорохом ткани, донёсся ответ:
- Понимаешь, моя основная партнерша может внезапно почувствовать себя плохо и вообще, лучше, чтобы кто-то мог помочь мне и ей, если что. А так, и тебе плюс: вряд ли в твоей короткой людской жизни тебе еще хоть раз выдастся возможность увидеть Великий Осенний Бал в Гонолулу.
Он вынырнул, сжимая в охапке ворох тряпок, и небрежно швырнул его на низкий диванчик, служивший мне кроватью.
- Нынче в моде траур, а значит, черное и сиреневое будут как нельзя лучше. Это, конечно, сшито не на заказ, но, думаю, должно подойти. Можешь подумать до вечера, мне все равно нужно уладить парочку дел.
Я только открыла рот, чтобы сообшить, что уж переодеваться точно не намерена, а его уже и след простыл - только громко и предупреждающе хлопнула дверь в спальню.
Сначала я просто ходила кругами, размышляя, стоит или не стоит во все это лезть. Очень не хватало моих спутников, чтобы посоветоваться, или хотя бы услышать от них твердое и категоричное «не хрен тебе там делать». Под напором любопытства я развернула ту охапку ткани, что оставил мне гельма. Это оказалась простого покроя туника из невероятно приятного на ощупь переливчатого сиреневого материала - точь в точь цвета глаз нашего хозяина. Ее так и хотелось гладить и касаться, никогда не видела ничего похожего. Еще там был короткий черный плащик с изящными серебряными пряжками. Я присвистнула, представив, сколько может стоить весь этот комплект. Наверно, половину продуктовых лавок на рынке Милана скупить можно. Естественно, я не выдержала и стала примерять эту роскошь, воровато оглядываясь по сторонам: мне казалось, что сейчас кто-нибудь войдет и поднимет меня на смех.
Когда, нарядившись, я разглядывала себя в высокое мутное зеркало, меня посетило странное чувство. Нет, безусловно, эта одежда шла мне, как ни одна до нее, она идеально сидела, нигде не обтягивала, не была пошлой, и вообще я ее практически не чувствовала, словно была обнаженной. И в то же время, мне было неуютно: я словно влезла в чужую шкуру, попала под чары этого места. Солнечный и ясный Милан был вытеснен из меня дымкой иллюзорного Гонолулу с его лживыми хозяевами, на которых нельзя смотреть слишком долго и слишком прямо, иначе потом не оторвать взгляд, и яд их очарования плотно войдет в кровь и душу.
Стараясь побыстрее избавиться от неприятного ощущения, я стала судорожно расстегивать застежку плаща. Не разобравшись сразу, возилась с ней достаточно долго, и именно в этот момент, как назло, заскрипела открываемая дверь. Чертыхнувшись сквозь зубы, я подняла глаза. На пороге стояла Таат. Судя по усталым и печальным глазам, попытка поговорить с принцессой в очередной раз провалились. Она осмотрела меня с ног до головы с легким удивлением.
- Тебе идет. Ты собираешься пойти на праздник? Я бы не советовала. Великий Бал достаточно специфическое событие для человека, особенно из другого аркха.
Уже во второй раз за сегодняшний день я отчаянно покраснела и защелкнула обратно изящный замочек: глупо было бы трусливо переодеваться прямо перед миин’ах.
- Меня пригласил Таль.
Она устало потерла переносицу.
- Ты уверена, что это тебя обезопасит?
- Я уверена в том, что после прохождения барьеров и Дня Посвящения являюсь полноценной взрослой личностью и сама вправе принимать решения и нести за них ответственность.
Таат рассмеялась.
- Ты решила, что я беспокоюсь о тебе и решила мамочку разыграть? Да развлекайся на здоровье! Какая теперь разница, – она со злостью стукнула раскрытой ладонью по столу. – Всё одно печати гельмы нам не видать, а без нее всё бессмысленно.
- Может, стоит поговорить с принцессой прямо на Балу? Она будет веселее и потому мягче.
- Может, и стоит, но из комнаты я в эту ночь не выйду: там будет слишком много тьмы.
- Я бы могла…
- Что, ты считаешь, у тебя получится то, что не вышло у меня - договорится с древней высшей? Да ты крайне самонадеянна!
Я не нашлась, что ответить. В поисках поддержки огляделась по сторонам и увидела наблюдавшего за нашей перепалкой Таля. Он стоял на пороге своей спальни и с ленивой полуулыбкой взирал на нашу перепалку.
- Тебя уже пора спасать от разъяренной огненной девы?
Таль успел переодеться, и домашний халат сменился черно-лиловым шелковым одеянием. Я опять совершила ошибку, долго и пристально его разглядывая. Меня тут же накрыло волной его чарующего обаяния. Как обычно: минута - и ты уже готова ползти к нему на брюшке с одним желанием – погладиться об его ладонь. Пришлось хорошенько встряхнуться, чтобы согнать с себя наваждение. Воистину, нет более страшного оружия для целомудрия и невинности, чем гельма.
- Я сама неплохо справляюсь.
- Ну, тогда я просто украду тебя в статусе победительницы. Думаю, скоро все начнется.
Он пошел к двери, и я, немного помедлив, нехотя последовала за ним.
Верхний город преобразился. Не знаю, откуда Таат надумала себе про тьму. Ночные сумерки были полностью разгромлены множеством светильников, стоящих как снаружи - в террасах, садах и скверах, так и внутри - в многочисленных залах и коридорах. Некоторые потрясали: к примеру, стеклянные танцующие женщины, наполненные изнутри белым, синим и фиолетовым пламенем. Повсюду колыхались полотнища шелка, расшитые по краям бубенцами. Каждое в порывах океанского ветра звучало по-своему. Дух захватывало от великолепия зрелища.
Люди и гельма гармонично влились в общую картину. Их смех, голоса, пение вплетались в перезвон бубенцов, а танцующие или изыскано застывшие силуэты казались продолжением декораций и интерьеров. Когда я замерла с широко распахнутым ртом, пожирая глазами дивное зрелище, мой спутник нетерпеливо дернул меня за плечо.
- Пойдем же! Во дворце все это еще внушительнее - насмотришься.
Я неохотно затопала за ним, приноравливаясь к его широкому легкому шагу. Черт возьми, он, похоже, вообще не касался земли, настолько быстро перемещался!
Вкусить всей прелести дворца мне не дали, потащили куда-то вниз по винтовым лестницам. Тут было душно и совсем не празднично. Сновали туда-сюда взмыленные слуги с подносами, не обращавшие на нас внимания. У ничем не примечательной двери он остановился.
- Жди меня здесь, я сейчас приду.
Он оставил меня снаружи, а сам скользнул внутрь. Я с опаской огляделась по сторонам. Мне было абсолютно непонятно, где я находилась, а главное, как отсюда выбираться в единственно знакомое место – покои Таля.