Сегодняшний «герой» полулежал на резной скамейке беседки в глубине сада, куда я его практически перетащила, следуя его размытым указаниям. Слава богу, поблизости никого не было. Старушка по-прежнему пребывала в бурной радости по поводу его поступка, о чем лепетала много и бессмысленно. Я же имела счастье «наслаждаться» Великим Балом. А что: из-за деревьев и розовых кустов были даже слегка заметны разноцветные огни, вспыхивающие в небе, а если очень прислушаться, можно было уловить отголоски музыки. И я была рада уже тому, что меня больше никто не тянул участвовать в сомнительных мероприятиях.
За время, пока наш кавалер изволил отдыхать, а вернее, пребывать в полуобморочном состоянии, я успела узнать от бабушки (оказавшейся его бывшим учителем - то ли словесности, то ли стихосложения) огромное количество новой и абсолютно бесполезной для себя информации. И о том, что окон в ее новых покоях нет и ее просто обязаны за все заслуги поселить в других комнатах. И о том, какой молодец Таль, что устроил такую встряску всей этой толпе. И о том, что правая коленка у нее постоянно ноет. Старушка даже пыталась прочесть стихи, вероятно, свои, но путалась и сбивалась, и я даже краем не почувствовала какой-то особой гениальности этой тарабарщины. Улучив момент, когда в ее бесконечно-абсурдном монологе возникла пауза, я попросила Таля, уже слегка отошедшего, отвести меня обратно. Кажется, это вышло жалобнее, чем я рассчитывала.
- Обойдешься, – он потянулся всем телом и принял более вертикальное положение. – Не все дела сегодняшней ночи еще завершены.
- Говоря по правде, у меня больше нет желания участвовать в ваших делах. Надеюсь, вы сумеете справится с ними и без меня, – я выдала это максимально саркастическим тоном, на который была способна, но его не проняло.
- Не справлюсь, – Таль окончательно поднялся на ноги и с болезненной гримасой растирал затекшее плечо. – Мне нужна компания. Госпожа учитель, – он склонил перед старушкой голову в изящном полупоклоне, – простите ли вы меня, если я ненадолго покину ваше общество? Будете ли вы так любезны дождаться здесь нашего скорого возвращения?
- Это прекрасное место, чтобы ждать тебя, мой милый мальчик, – трогательно-нежным жестом она погладила его по щеке. – Здесь видно настоящую ночь и пахнет великолепно.
- Пошли! – Таль не соизволил даже обернуться, чтобы проверить, следую ли я за ним.
Я шла и от злости шипела себе под нос. Еще никогда в жизни у меня не было столь сильного желания врезать высшему, желательно по спесивому личику и чем-нибудь потяжелее.
И опять мы шатались по каким-то бесконечным переходам, залам и лестницам. Кажется, Таль выбирал наиболее безлюдный маршрут, так как ни праздничных толп, ни даже отдельных персон мы не встретили. Когда мое шипение достигло критического уровня громкости, мы наконец пришли. Таль остановился у стены рядом с высокой мраморной статуей. Звуки музыки грохотали где-то поблизости, но в самом коридоре было пусто. Оглядевшись по сторонам, он ухватил меня за руку и потянул за собой в узкую щель за скульптурой. В ней было очень тесно, и я с трудом протиснулась вслед за ним. Слава богу, тащили меня по этой норе недолго. Через минуту мы вывалились в более просторное помещение. Оглянувшись по сторонам, я с ужасом обнаружила, что мы находимся в личном кабинете принцессы, том самом, где она не так давно принимала нас. Прикинув всю тяжесть последствий, которые на меня обрушатся, если обнаружат здесь, я приготовилась издать вопль возмущения, но гельма вовремя зажал мне рот рукой.
- Не паникуй! Мать здесь точно в эту ночь не появится: у нее есть множество более скрытых и укромных уголков для праздничных развлечений. Но все же стоит вести себя потише, она вполне могла оставить кого-то в приемной, уловила?
Я осторожно кивнула, и он отнял руку от моего лица. Самым тихим шепотом, на который была способна, я все же задала вопрос, беспокоящий больше всего:
- На кой черт мы сюда проникли? Вернее, на кой черт тебе понадобилось меня сюда тащить? Это что, теперь любимое твое развлечение – ставить меня в опасные и идиотские обстоятельства?
От возмущения, не осознавая того, я обращалась к нему на ты. К высшему на ты? Еще месяц назад такое мне и во сне привидеться не могло.
На мою гневную отповедь Таль не прореагировал. Убедившись, что лишнего шума производить не буду (я ведь не самоубийца), он принялся методично рыться в многочисленных шкафчиках. Отлично, теперь я еще и соучастник ограбления… в чужом аркхе… высшей… правительницы… Ну, во что еще более безумное можно вляпаться?
Чтобы хотя бы воочию не наблюдать масштаб катастрофы, я зажмурилась и села на пол, обхватив голову руками. Время шло. Тихое ворчание Таля сменилась внезапно восторженным выкриком, тоже, правда, едва слышным. Ведомая любопытством, я приоткрыла один глаз: что же он там нашел наконец?
Он приблизился ко мне, довольный, как объевшийся сливок котяра, одну руку спрятав за спиной. Сиреневые глазища излучали ехидство.
- Скажи, дитя человеческое, что ты благодарна мне, и вообще, я спаситель вашего почти загубленного мирка, – потребовал он с усмешкой.
- Ты безумец. Я понятия не имею, о чем ты говоришь, но если ты отыскал то, за чем пришел, может, соизволишь отвести меня обратно? Лимит моего терпения на сегодня исчерпан.
Он покачал головой и вытащил из-за спины руку. На ней красовался изысканный серебряный браслет с лиловым камнем посередине.
- Я очень рада, что у тебя вдруг проснулся приступ любви к ювелирным украшениям своей матушки, но зачем ты суешь эту штуку мне под нос?
Я еще говорила, но в голове уже сверкнуло озарением: украшение, спрятанное в комнате принцессы! Камень в браслете сверкнул в свете единственного горящего шара, в нем проступило изображение цветка с иглами вместо лепестков. Я чуть не подпрыгнула до потолка и едва сдержалась, чтобы не завопить во весь голос.
- Это что, печать вашего дома? Мы что, сперли печать гельмы?
- «Мы сперли» – не слишком ли громкое заявление с твоей стороны? Кажется, ты в этом процессе участвовала только косвенно.
- Но зачем? Ты и так наворотил сегодня делов, а после такого тебя точно не пощадят.
Таль пожал плечами.
- Вам же нужен доброволец моей крови. Ни у меня, ни у вас теперь нет выбора, и нам придется терпеть общество друг друга. Думаю, небольшая прогулка на историческую родину пойдет мне на пользу. А сейчас нам пора выбираться отсюда. Светает. Времени на завершение всех дел у нас только до полудня.
Моя эйфория тут же сменилась упадком.
- Как же врата? Ни ты, ни Асаи их пройти не смогут.
- Почему же? Двери на Черный остров открыты всегда, а уж оттуда выбраться не проблема. Учись, если нет прямой дороги – всегда существуют обходные пути, – он подмигнул мне с лукавой улыбкой.
Мы вернулись к беседке. Старушка-учитель спала на скамейке, свернувшись калачиком и блаженно улыбаясь. Таль ласково погладил ее, как ребенка, по голове и легким движением поднял на руки. Она не проснулась, лишь сладко зачмокала во сне. Было странно, откуда в нем, не отличавшимся крупным телосложением, были силы так непринужденно держать ее на весу. Он повернулся ко мне.
- С твоего разрешения я отнесу госпожу учителя в ее покои. Я виноват перед ней: обещал запоминающийся и яркий бал, а устроил непонятно что, да еще и бросил одну под конец.
Пришлось скрепя сердце согласиться в очередной раз подождать его в одиночестве.
Оставшись одна, я с тоской посмотрела на розовеющее небо. Хотелось есть и спать, гудели ноги, от нервного перенапряжения трещала голова. Праздник и не думал заканчиваться, все также звучали музыка и голоса. В эти укромные заросли, слава богу, никто пока не совался, но меня все равно потряхивало. Все казалась, что Таль попался в лапы матери и сейчас из кустов вывалятся ее прихвостни, набросятся на меня и убьют, не особо разбираясь, кто и в чем виноват.