Тот, посмотрев на него с изумлением, вдруг расхохотался, и смех его был настолько нездоров и неуместен, что вызывал дрожь и недоумение.
Поездка в «многоножке» оказалась долгой и скучной. Мы разместились в ее просторном теле, наглухо закрытом от мира, и при свете неестественно ярких светильников молча смотрели друг на друга. Говорить никому не хотелось, даже Таль выглядел пришибленным и измученным. Так что все были рады, когда дорога наконец закончилась и мы прибыли к сердцу дома Агру.
Ларнах был похож на огромного таракана, наполовину вдавленного в землю. Вообще, тяга серых к инсектоподобным формам не знала границ. Семь лап - коридоров-входов были врыты в почву, а стальное тело зловеще поблескивало в искусственном свете монолитными пластинами, плотно пригнанными друг к другу. Все это сооружение выглядело абсолютно неприступно и негостеприимно.
- Кажется, нас там не особо ждут, - задумчиво протянула Таат.
- Он наглухо запечатан, - Йали сморщила нос, принюхиваясь - Пахнет магией, болезнью и смертью. Мальчик, ты уверен, что есть способ туда проникнуть?
Эо не ответил. Глаза его горели радостным возбуждением, он поминутно облизывал пересохшие губы и выглядел настолько безумным, что даже Таль, до сих пор выполнявший функцию неадекватной личности, на его фоне смотрелся образцом здравомыслия.
Гельма вообще подозрительно затих при приближении к Ларнаху. Кажется, паутина болезни и скорби, опутавшая здание даже снаружи, коснулась его. И он пытался, но безуспешно заглушить чужие ядовитые эмоции, разливающиеся вокруг. Впрочем, по-настоящему меня беспокоил не он, а полукровка. Рийк почти висел на Веспе - после последнего приступа он так и не смог оправиться. Да и сами приступы становились все чаще и сильнее. Я видел, как переглядывались Таат и Раш, и понимал, что змеелюд прикидывает шансы и варианты оставить мальчика на Земле. Это не должно было меня волновать, но почему-то занозой сидело внутри. Неожиданно для себя я осознал, что ищу способы помочь ему.
Пока мы разглядывали неприступную махину Ларнаха, Эо успел дойти до гладкого серебристого бока насекомо-здания. Эта стена ничем не отличалась от прочих, но Эо уверено шагнул именно к ней. И тут же исчез. Веспа удивлённо захлопала глазами. Прошло всего несколько секунд, и он снова появился.
- Ну, и чего вы ждёте? Ступайте за мной шаг в шаг. Это примитивная завеса, она скрывает главный вход от посторонних взглядов.
- Главный вход? - Таат вопросительно изогнула бровь.
- Да. Тот, что всегда открыт. Понятия не имею почему, но мой народ до сих пор истово придерживается древних законов. Один из них гласит, что врата в Ларнах должны быть открыты всегда и для всех, кто сможет их пройти.
- И в чем подвох? - осторожно спросила Веспа.
- Ни в чем. В сам Ларнах через них попасть запросто, а вот выжить в течение первых часов нахождения за ними надо постараться. Я вот не уверен, что у меня получится, - Эо ухмыльнулся, отчего знаки на его лице вспыхнули и потекли, а залитый черным глаз зловеще сощурился.
Он вновь скрылся за завесой, и в этот раз мы последовали за ним. Я испытал лёгкое головокружение и ощущение вязкого киселя, через который мы прошли. Замок изменился. Теперь он внушал не отвращение, а ужас, напоминая не безобидное насекомое, но затаившуюся, готовящуюся к атаке тварь. Вероятно, именно таким его забрали с Сель, а здесь уже наложили скрывающие чары.
Главные ворота выглядели внушительно: оскаленная жёсткими иглами из белого мрамора пасть. Интересно, намеренно ли именно такой образ - самого грозного хищника на Сель, был им придан? Даже я чувствовал исходящий оттуда запах сырости, плесени и опасности. Единственным, кто, кроме Эо, смотрел на провал с нескрываемой радостью, был Зарак.
Эо все же соизволил притормозить перед самым провалом и дать необходимые разъяснения:
- Нам нужно лишь немного пройти, и мы будем внутри. Правда, пока это еще никому не удавалось. Ловушки, размещённые там, гораздо древнее этих стен, и возможно, даже древнее земли, на которой они стоят.
- Может быть, тогда они уже поломались за давностью лет? - с робкой надеждой предположила Веспа.
Ей ответила Йали:
- Не стоит на это надеяться, девочка. Если кто и знает толк в долговечности, так это хозяева этого места.
Эо продолжил:
- Никто точно не знает, что находится внутри, но легенды говорят, что развлечений там хватит для детей каждого Дома.
— Значит, нужно быть максимально собранными и держаться настороже, - Раш оглядел каждого из спутников.
Показалось мне или нет, что в меня он вгляделся особенно пристально?
Развлечений действительно хватило с лихвой. Эо щедро рассыпал заклятия, рисуя пальцами в воздухе руны и символы.Порой они вспыхивали багровым, натыкаясь на нечто враждебное и опасное. Дважды чутье Йали останавливало нас, не давая свернуть в ничем не примечательные ответвления коридоров. Огромные голые птицы, возникшие из ниоткуда, под контролем Раша перенесли нас через пропасть, кажущуюся бесконечным провалом. Огонь миин’ах расплавил стену из неизвестного тёмного металла, возникшую на нашем пути. Светящиеся красные цветы, с чьих лепестков сочился яд, отступили под печальной и тягучей мелодией, напетой Талем. Зарак ожидал толп злобных и сильных тварей, с которыми так славно было бы схлестнуться в схватке, но в итоге ему пришлось перетаскивать наши тела, парализованные звуковой волной, в более безопасное место. Ругался он при этом неслабо…
Даже мне пришлось поработать: открыть дверь, вместо которой все остальные видели лишь глухую стену. Дверь оказалась последней преградой. Миновав ее, мы вывалились в комнату, вполне современную, из стекла и металла. Здесь нас уже ждали.
Мне уже доводилось однажды видеть Морайя - в день, когда решалась моя судьба. И даже зная, что сейчас он скорее всего совершенно иной - и внешне, и изнутри, я не смог перебороть отвращение и неприязнь. То был старик, высохший, с запавшими блеклыми глазами и выпирающими скулами. Неведомая болезнь разъедала его тело, о чем говорили кровавые белки, хриплое дыхание и обильно стекавший по лицу пот. Он старался держаться прямо и горделиво, как подобает правителю, но пальцы, вцепившиеся в подлокотник кресла, мелко подрагивали.
- Зачем вы пришли, чужаки? Зачем ты нарушил наш указ, Эо?
Наш проводник сглотнул и пошатнулся. По тому, каким растерянным и беспомощным стал его взгляд, я понял, что безумный братец сбежал, оставив Ксана расхлёбывать эту кашу.
- Я… прошу простить меня, - Эо опустился на одно колено и склонил голову. - Я знаю, что он… что мы совершили непростительное. Но готов чем угодно исправить, искупить…
- Ты слаб, слишком слаб для такого соседства, а значит, вины твоей немного. Это скорее наша непредусмотрительность.
Морайя брезгливо скривился и тут же зашелся в приступе кашля. Бордово-коричневые сгустки срывались с его губ, в уголках которых пузырилась пена. Когда ему удалось совладать с приступом и восстановить дыхание, он не смотрел больше на своего слугу, а внимательно разглядывал каждого из нас. Когда очередь дошла до меня, он заговорил вновь:
- Правда ли, что проклятые способны не только уничтожать, но и излечивать?
Я пожал плечами.
- Какое это может иметь значение? Тса больше нет, а я вашими же стараниями не способен ни на что.
Он поджал губы и погрузился в молчание. Гнетущая пауза затягивалась.
Первой не выдержала Таат. Она завела свой, ставший уже привычным монолог о Хаосе, судьбе и конце мира, но ее неожиданно прервал Раш, положив на плечо руку и отрицательно покачав головой.
Морайя сделал шаг вперёд. Я ощутил исходивший от него запах пота и разложения. Белый, как молоко, Таль застонал, прикусив нижнюю губу.
- Мы приняли решение. Пусть будет сделка. Наш шанс на выживание пусть станет и для вас единственным шансом. Если он, - кивок в мою сторону, - сможет исцелить мой Дом, мы дадим вам все, что требуется для открытия врат. И даже более того.