Тоска и ярость комком подступили к горлу.
- Я же сказал, что с этими клеймами я пуст.
- Мы вернём твою силу на время. В Ларнахе есть место, где печать не действует. Более того, там присутствует частичка Сель, а значит, твои способности станут выше, чем на Земле.
Я вздрогнул под перекрестьем взглядов. Все молчали, только Веспа едва различимо прошептала.
- Ну, пожалуйста, Асаи. Ну, что тебе это стоит…
- Это не входило в условия нашего контракта, - бросил я сквозь зубы, обращаясь преимущественно к Рашу.
Змеелюд пожал плечами. Мол, действительно не входило. Свободный выбор, собственное решение и все прочее.
Я задумался. С одной стороны, очень заманчиво ощутить, хоть ненадолго, такой сладкий, почти забытый ток силы, струящийся по жилам. Но с другой… «Ничего не стоит». Как же ты не права, человеческая женщина, маленькая алхэ. Лечить для нас гораздо сложнее, чем разрушать, даже одного, а тут я явно одним не отделаюсь. И все же…
- Мне нужен день полного отдыха и одиночества в том месте, где моя сила вернется. И после этого я готов попробовать.
Морайя покачал головой.
- Сожалею, но у нас нет лишнего дня. Мы можем дать тебе два часа на подготовку.
Поколебавшись, я кивнул. Грызло гаденькое ощущение, что мое согласие - простая формальность.
Что-то похожее на улыбку промелькнуло на застывшем лице агру.
- Прочие могут пока отдохнуть. Здесь нет ничего, предназначенного для чужаков, но Ксан укажет вам место, где вас никто и ничто не побеспокоит.
- И где мы не будем путаться под ногами - язвительно бросил Таль.
Морайя лишь пожал плечами, игнорируя ехидное замечание.
Коридоры Ларнаха были закованы в металлическую броню и залиты ярким искусственным светом. Пустые и гулкие, они разносили звуки наших шагов зловещим грохотом. За все время, что Морайя вел меня, нам не встретилось ни одного живого существа, лишь изредка попадались механизмы, похожие на стальных насекомых, перевитых пульсирующими багровыми жилами. Они жались к стенам, замерев в бездействии - отключенные, сломанные или тоже смертельно больные.
Я почувствовал воздух Сель задолго до того момента, как мой проводник завел меня в просторную залу, отделенную от остального мира матовыми черными стеклами, изнутри оказавшимися зеркалами. В ней не было ничего, лишь бесконечность наших отражений, и все же я явственно ощутил аромат диких трав – тех, что в обилии росли в заповедных горах, окружавших Тарсу, город моего Дома. Холодный ветер ласково коснулся моего лица, я услышал крики птиц, похожие на стоны. И птицы эти никогда не водилось на Земле.
Горячий тугой комок подкатил к горлу. Я не заметил, как Морайя покинул меня, оставив с бесконечностью отражений и тугой волной боли, рвущейся наружу. Воспоминания, от которых так долго прятался, лавиной погребли меня под собой. Я не позволял себе думать о Сель, лишь в последние годы, после предательства и катастрофы воскрешал вновь и вновь в памяти, чтобы пропитаться ненавистью - единственной оставшейся у меня опорой. И теперь, разом лишившись ее, я стал подобен выброшенной на берег рыбе, нелепо и безрезультатно распахивающей рот в попытке дышать и жить.
Впрочем, мне удалось справиться с собой достаточно быстро. Отключившись от головы, я сосредоточил восприятие на том, что происходило с моим телом. Сила ласковым потоком скользила по венам, такая забытая и такая знакомая… Я воззвал к ней, и черные росчерки проступили под кожей – рисунок, индивидуальный для каждого Тса. Силы было много, она струилась и горела, но как я ни старался, расправить крылья не удалось. Видимо, срезанные однажды ритуальным ножом къерго, они никогда больше не раскроются за моими плечами. Но даже сожаление об этом не смогло притушить восторг, переполнявший меня: так безудержно радуется калека, обретенным, пусть и ненадолго, ногам.
Мне не дали блаженствовать слишком долго. Кажется, прошло даже меньше времени, чем отмерили для меня. Я ощутил постороннее присутствие и с сожалением вернулся в этот мир.
Их было несколько. Морайя, за ним двое, закутанных в темные одежды, и ещё одного они несли на носилках. Мне не нужно было приближаться, чтобы распознать холодные длани смерти, распростертые над ним.
- Так не пойдет, - я покачал головой. - Все его органы изъедены болезнью, и жить ему осталось не более часа. Я не Тьма и не Свет - не в моих силах излечить его.
Морайя, казалось, другого и не ожидал. Он лишь кивнул.
- Хорошо, начни тогда с нас.
Сделав шаг ко мне, он выжидательно упёрся в меня тяжёлым взглядом. Мне не особо требовался тактильный контакт, достаточно было визуальной связки, но я все же приблизился и коснулся пальцами его лба. Температура намного превышала норму, и он был влажным от пота. Нити силы проникли в него, сорвавшись с моих ладоней, и принялись исправно передавать мне информацию обо всем, чего касались. Чудесные нити Тса способные как разделять и уничтожать, так и сшивать, залечивать. Морайя приближался к стадии необратимости, ещё день и лечить было бы бесполезно, как тот будущий труп на носилках.
Изучив все необходимое, я приступил к работе. Это было не слишком сложно, но неприятно - копаться в чужом и отвратительном тебе организме. Я нашел очаг болезни и выжег его (при этом агру едва различимо застонал), а дальше началось самое сложное: выстроить барьер, чтобы навсегда обезопасить клетки тела от разрушающих их вирусов. Далеко не сразу удалось слепить нечто подобное - прежде я никогда не увлекался лечением и познания мои в этой области были весьма скудны. Когда я наконец закончил, агру стал выглядеть гораздо лучше: дыхание выровнялось, с кожи сошел мертвенный серый оттенок.
- Скольких ты сможешь излечить за сутки? - спросил он, пока я жадно лил в пересохшую гортань принесенную мне воду.
- Тридцать, быть может, сорок.
- Три сотни. И мы дадим вам все, что требуется.
- Зачем мне будут нужны открытые врата на Сель, если я сдохну от перенапряжения раньше? Не думаю, что остальным такое тоже придется по душе.
- Две сотни. Знаешь ли ты, что, чтобы закрыть когда-то врата, нам понадобилось двадцать жертв из нашего народа и бесчисленное количество людских смертей? Вряд-ли, чтобы вновь отомкнуть их сейчас, потребуется меньше.
- Сотня. Те, что отдадут свои жизни, сейчас уже одной ногой в могиле. Уверен, у вас немало таких, как тот, кого вы принесли на носилках. Так что нынешние жертвы будут не так страшны.
- Не тебе судить о страшном, проклятый. Начинай! Будет брошен жребий, и к тебе приведут тех, кому должно остаться в живых.
А дальше потянулись самые тягучие и тяжёлые часы для меня за последние годы. Сначала сила пенилась и искрилась внутри, я с лёгкостью вытягивал ее, свивал в нити, но с каждым следующим пациентом она стремительно уходила, и я не успевал восстанавливать резервы.
Я сбился со счета времени и счета больных, сквозь которых проходил. Настал момент, когда я понял, что абсолютно пуст - не осталось и тех крупиц, что я бережно собирал в заключении. Даже просто стоять и двигаться было трудно. Морайя, пребывавший все это время на границе моего восприятия, не сводил с моего лица равнодушных глаз.
- Сколько ещё? - Каждую букву приходилось с болью продавливать сквозь гортань.
- Много, но меньше, чем было.
- Я не могу больше. Я выкачен. Мне нужно два-три дня на восстановление, иначе я бесполезен.
Он покачал головой.
- У нас нет столько времени. Был озвучен договор, и если ты не выполняешь свою часть сделки, мы отказываемся от своей.
- Ты не видишь, что я черпаю уже из себя? Много ли вам будет проку от моего трупа?
- У нас был договор, ты согласился.
Я стиснул зубы - с такой силой, что в висках что-то щелкнуло.
- Дай мне час, в одиночестве.
Он замешкался на пару мгновений.
- Час возможен, - кивнув, старец вышел.
Я не рассчитывал успеть восстановиться за это время. Все остатки своих мыслительных способностей кинул на поиски возможности не сдохнуть в самые ближайшие часы. Ни один из способов быстро набрать сил мне не подходил, да и было их не столь много. Вытянуть энергию из других - вряд ли Морайя позволит убивать одних агру ради других, да и много ли наскребу с умирающих? Были обряды, позволяющие зачерпнуть силы из окружающего мира, но этим ведали женщины тса, и я понятия не имел, как они их творили. Вот только одно, пожалуй - нечто неуловимое, оставшееся во мне не памятью даже, а лишь отголоском воспоминаний: случайно услышанные обрывки легенд о том, что алхэ может усилить любого из тса. Точнее, так: рядом с алхэ сила тса возрастает вдвое. Правда, вспомнить, должна ли женщина для этого пройти инициацию и скрепление, я не мог, как и не знал, касается это любого из моего народа или только предначертанного для нее. Как бы то ни было, сейчас это был самый доступный для меня вариант, больше того - единственный.