Петя замолчал, живо представляя пугающую картину.
— Ты выбрался? Или утонул? — встревожилась Кэт, одно время увлекавшаяся толкованием сновидений.
— Не знаю. Сон оборвался и, наверное, это к лучшему. Ведь выбраться из трясины было невозможно, а умереть даже понарошку, вовремя сна, опасно. Люди всегда просыпаются во время кошмара, избегая смертельной развязки, а те, кто переживает во сне собственную гибель, умирают по-настоящему. Так мне, во всяком случае, кажется.
— Слушай, а вдруг это предзнаменование, вещий сон?
— Вряд ли. На болото я никогда больше не пойду, так что сон в любом случае сбыться не может. А сами эти образы. Знаешь, я часто думаю о несчастной маленькой девочке, пропавшей почти на моих глазах. Раньше мы с Васей разгадывали всякие странные истории, сталкивались с преступниками, но всегда все заканчивалось хорошо. А здесь даже никакого расследования провести не удалось, сгинула Ксюша и все, никаких зацепок. Вот поэтому мне болото и сниться, из-за мыслей о Ксюше. Разве ты не видишь во сне то, о чем думаешь, Кэт?
— Иногда, — девчонка немного помолчала, а потом, сняв темные очки, посмотрела прямо в глаза собеседнику: — Я ведь тебе не говорила о том, что разгадала тайну говорящего ворона?
— Не может быть! Когда?!
— Когда ты приехал ко мне в Колываново. Я очень злилась на брата, до остального мне дела не было, потому и не рассказала, просто из головы вылетело. А поссорились мы с Дэном именно из-за моей догадки. — призналась Кэт и поведала свою версию о появлении говорящей птицы.
— Так значит, ворон звал другую Ксюшу, погибшую много лет назад?!
— Именно.
— Надо было сразу об этом сказать!
— Прости.
Петя так разволновался, что не мог сидеть на одном месте. Вскочив на ноги, он словно планета, вокруг солнца, начал курсировать вокруг сидевшей на пляжном полотенце Кэт. Неожиданная догадка порождала другие предположения и возвращала надежду. Еще несколько минут назад Петя думал, что Ксюша утонула в болоте, но теперь все его представления изменилось к лучшему.
— Вдруг эта женщина до сих пор жива?! Вдруг она тихо живет отшельницей где-то в лесной глуши за болотом?
— И что? — уточнила Кэт, немного удивленная столь бурной реакцией на ее рассказ. — Может, и живет.
— А то, что она могла спасти заблудившуюся на болоте Ксюшу!
— Не обманывай себя, Петя. Если маленькая девочка действительно забрела на болото, она бы там долго не протянула. Взрослые люди ходят осторожно, просчитывая каждый шаг, и то тонут, а малышка сразу бы угодила в топь. И все, поминай, как звали.
— Если девочка маленькая, то соответственно и легкая! Она вполне могла пройти там, где взрослый непременно бы провалился. Мы столько времени упустили, даже подумать страшно! Все расследование шло по неправильному пути. Сыщики сразу заподозрили водителя-дальнобойщика, находившегося поблизости от места исчезновения Ксюши, а потому не стали детально отрабатывать другие версии. Да, милиционеры обследовали ближайшую часть леса, в поисках девочки, но сделали это не слишком тщательно. Наверняка, болото они как следует не прочесывали, поскольку, по их мнению, маленький ребенок не мог зайти так далеко, а если бы и зашел, то непременно утонул бы, не оставив следов. Я тоже так полагал, особенно после того, как услышал слова ворона. Клюнул на мистику, хотя прекрасно знаю, что чудес на свете не бывает! Надо было тщательно осмотреть всю топь, лучше всего с вертолета. Наверняка у отшельницы есть какое-то жилище, которое можно заметить с воздуха. Знаешь, я бы сам туда пошел, лишь бы только найти эту Аграфену!
— Не спорю, версия интересная, но все равно совпадений слишком много, так в жизни не бывает, — заметила Кэт, из которой вполне мог бы получиться сыщик не хуже братьев Клёновых. — Во-первых, должна быть жива Аграфена. Во-вторых, отшельница должна найти потерявшуюся девочку на болоте, а оно, между прочим, протянулось на много километров. И, наконец, в-третьих, Ксюша должна была быть именно там, что вовсе не факт — девочку вполне мог убить и спрятать в лесу водитель дальнобойщик!