На таком огромной расстоянии солнце, конечно, не дает никакого значительного эффекта, и дневное небо Танатора остается ярким и тогда, когда на нем нет ни солнца, ни лун, не менее, чем тогда, когда в небе находятся все 4 луны и огромный диск Юпитера. Из этого я могу сделать вывод, что Танатор периодически попадает в какой-то источник радиации, который придает люминесцентный блеск золотистому туману его верхних слоев атмосферы, которая, вероятно, состоит из слоя какого-нибудь инертного газа вроде неона, светящегося в момент прохождения сквозь него электрического разряда.
Возможно, через определенные интервалы времени в атмосфере Юпитера происходят электрические бури, которые взаимодействуют с инертным газом каллистянской атмосферы. А возможно, это просто какой-то неизвестный феномен, загадка природы. Я не могу ничего утверждать, я могу лишь описывать то, что находится у меня перед глазами.
Когда начинается день, весь небесный купол сияет, и требуется всего лишь семь-восемь минут, чтобы вместо фиолетово-коричневой темноты наступил яркий день. Когда впервые наблюдаешь это впечатляющее зрелище, создается впечатление, что небеса светились от какого-то колоссального взрыва. Свечение остается постоянным и не меняется до самого наступления ночи, когда все повторяется в обратном порядке. И вновь переход занимает семь-восемь минут, точнее я не могу рассчитать из-за отсутствия часов.
Единственный эффект этого явления на луны — это то, что луны ночью кажутся значительно более яркими, чем днем, когда им приходится соревноваться с золотистым сиянием небес.
Итак, ночь быстро опустилась на нас, как будто какой-то космический волшебник прочел заклинание над этим миром, и солнце погасло. Я застонал и выругался вполголоса.
Достаточно трудной задачей является управление элеронами и днем, но ночью это практически невозможно.
— Неужели ты ничего не можешь сделать, Люкор, чтобы высвободить эту проволоку?
Он хмуро покачал головой.
— Я нажимаю на педали в надежде, что стрела выскочит сама, но безрезультатно, — сказал он.
— Что такое? Что случилось? — внезапно спросила Дарлуна.
Мы с Люкором разговаривали громким шепотом, только чтобы слышать друг друга и не создавать ненужной паники. Девушка, погруженная в свои меланхолические размышления, совершенно не обращала внимания на наш опасный полет. Но, наверное, она случайно услышала кое-что из нашего разговора, потому что сейчас она вопросительно посмотрела на старого учителя фехтования, который сидел в кабине управления. Он объяснил ей в чем дело, ничего не скрывая, быстро и кратко.
— С каждой секундой мы все дальше и дальше улетаем на юг, а двигаемся мы с очень большой скоростью, — подвел он итог. — Мы уже пролетели много корадов и находимся над Гранд Камалой, с каждой минутой залетая все глубже и глубже. Если мне не удастся каким-нибудь образом высвободить элерон и повернуть к востоку, то мы закончим наш полет на полюсе.
— И вы ничего не можете сделать? — это был уже Коджа, с его торжественным лицом и резким металлическим голосом.
— Ничего, — хмуро и окончательно ответил Люкор. — Я боюсь еще раз пробовать шевелить педалями, потому что всякая дальнейшая попытка может привести к тому, что проволока просто порвется. Я уверен, что сама проволока не порвана. Да и элерон не пострадал. Но если нам не удастся удалить стрелу, мы останемся совершенно беспомощными и нас отнесет на сотни корадов от курса, потому что Ганатол уже остался сейчас далеко позади и к востоку.
Я горько пожалел о том, что настала ночь, потому что сейчас мне будет значительно труднее выполнить то, что я знал, мне надлежало сделать.
Быстро наклонившись к Люкору, я сказал ему, чтобы он попытался держать орнитоптер как можно ровнее, чтобы скомпенсировать вес моего тела, накренив его в другую сторону, и взобрался на крышу кабины, перекинув ногу через борт корабля.
— Джандар, что ты собираешься делать? — взвизгнула Дарлуна, когда летательный аппарат внезапно сильно накренился от моей тяжести.
Я выдавил из себя беззаботный смешок, хотя мне трудно было это сделать, потому что сердце мое колотилось где-то во рту.
— Тихо, принцесса, — весело сказал я. — Если проволока, управляющая элероном, заклинилась, то не остается ничего другого, как высвободить ее. Давай, Люкор, только осторожнее.
И с этими словами я вскарабкался на крыло.