Проходя по одной из улиц Золотого Города, я услышал отчаянные крики.
Посмотрев вперед, я увидел колесницу с одним седоком. Тапторы, которые были запряжены в колесницу, вышли из-под контроля и теперь со страшной скоростью неслись по улице. В любой момент колесница могла опрокинуться, так как колеса не могли долго выдерживать бешеной гонки по камням. Тогда пассажир вывалился бы из колесницы и мог бы получить серьезные повреждения.
Тапторы могли взбеситься от случайного шума, резкого движения, удара кнута по чувствительным частям тела… Эти птицы-зйери никогда не были полностью одомашнены, и те, кто имел с ними дело, всегда должны были быть настороже.
То, что я сделал, не было результатом обдумывания. Это произошло чисто автоматически… Как только сумасшедше несущаяся колесница поравнялась со мной, я резко выскочил на середину улицы, крикнул и замахнулся рукой. То, что тапторы могли сбить и растоптать меня, мне даже и в голову не приходило. Тапторы остановились на всем скаку и попятились назад, клацая страшными клювами по воздуху.
Я прыгнул вперед, схватил поводья и заставил тапторов наклонить головы. Все произошло в одно мгновение, но должен признаться, что я дрожал, как осиновый лист, и обливался холодным потом, когда ко мне пришло сознание опасности, которой я подвергался.
Седок выпрыгнул из колесницы, бледный и перепуганный.
— Благодарю, воин, — сказал он. — Только сам Гордриматор знает, что заставило взбеситься этих пустоголовых тварей. Если бы не ты, я уже валялся бы мертвым.
Он схватил меня за руку и стал трясти ее, а я с изумлением узнал того самого сухощавого темнолицего человека, который сидел рядом с Дарлуной в театре в тот памятный вечер.
Очевидно, он решил, что мое изумление связано с моим благоговением перед его чином, так как он улыбнулся весьма ласково. На самом же деле я понятия не имел, кто он такой, а расспрашивать Валькара я не стал, чтобы не выдать повышенный интерес к принцессе. Однако из следующих слов я понял, кто же это, хотя он был уверен, что я и так это знаю.
— Да, воин, ты спас жизнь своего принца, — сказал он. — И знай, что сын Арколы не забудет вознаградить своего отважного подданного. Твое имя и когорта?
— Джандар. Третья, — сказал я рассеянно. Он кивнул, улыбнулся и исчез в темноте.
В этот вечер, как только я вернулся в барак, меня вызвали к командиру. Я вошел в канцелярию и отсалютовал Валькару, который весьма небрежно ответил на мое приветствие. Его взгляд и выражение лица выдавали недовольство.
— Джандар, а я и не знал, что ты знаком с принцем Васпианом, — заметил он.
— Я не знаком с ним, — ответил я. — Я видел его только дважды: один раз в театре, а второй раз сегодня утром, когда остановил тапторов, желающих разнести его колесницу в вдребезги.
Морщины на лбу Валькара разгладились.
— А, тогда все ясно. Дело в том, что я получил приказ из дворца. Ты, как доказавший свою преданность, храбрость, готовность к самопожертвованию, назначаешься в свиту принца.
Это меня поразило, как громом.
Я был обрадован такой возможности попасть во дворец, но меня несколько смутила быстрая, импульсивная реакция принца.
— Значит, благодаря тому, что я встал на пути взбесившихся тапторов, я буду телохранителем самого принца? — спросил я.
Он покачал головой.
— Нет, не только поэтому. Принц затребовал весь твой послужной список, включая и рапорт о том, как ты разделался с буйволом Клусто. Ты хорошо служил, быстро продвигался. Так что ты ему понравился.
— Что за человек этот принц?
Валькар пожал плечами.
— Трудно сказать. Сам я не имел с ним личных контактов. Но ты должен помнить, Джандар, что весь Высший Свет Чак Юул поражен раздорами и соперничеством фракций. То, что ты недавно в Легионе, у тебя нет близких друзей больше всего и привлекло принца к тебе. Следовательно, принц Васпиан может тебе доверять, а в любом другом может подозревать либо шпиона, либо подосланного убийцу. Во всяком случае, ты уже назначен в его свиту, так что сдавай отряд и топай во дворец. Мне очень жаль, что ты покидаешь нас.
Так что случай открыл мне дверь во дворец и возможность быть ближе к принцессе. Это меня очень радовало, но я постарался скрыть эту радость, так как Валькар был очень опечален тем, что наши пути расходятся.
— Мне тоже очень жаль покидать когорту, — сказал я. — А еще больше жаль, что мы расстанемся с тобой. Может, моя новая служба не прервет наши дружеские отношения? Ведь мы можем изредка встречаться и проводить вечера вместе?
Он улыбнулся и покачал головой.