Скоро сквозь сплошную, стену джунглей свет стал виднее, отчетливее. Он пульсировал, как живой. Время от времени я останавливался и прислушивался. Не было слышно ни звуков моторов, ни отрывистой речи вьет-конговских голосов, ни радиопозывных. Только плеск реки по заросшему камышом берегу, шорохи листьев, тысячи тех мелких звуков, которыми полны джунгли ночью.
Я пробрался вперед и дошел до поляны. И остановился как вкопанный, не веря своим глазам.
Передо мной, на болотистой равнине, лежали каменные руины старого города. Конические башни с изваянными лицами, заросшие лозами джунгли, глядели на меня из темноты.
Я набрел на затерянный город, веками находящийся в джунглях Камбоджи.
2
Врата между Мирами
До этой самой минуты помню я то лихорадочное волнение, которое охватило меня, когда впервые я посмотрел на врата, ведущие в мертвый город.
Я помню, как от удивления у меня перехватило дыхание и мороз пошел по коже, когда я увидел перед собой это необычное зрелище, освещенное серебряным светом блистающей луны.
Неожиданность этого моего открытия придала ему еще большую сверхъестественность, чем та, которая, казалось, весела в самом воздухе. Мгновение назад я еще пробирался сквозь густые болотистые джунгли, и вот я уже стоял у ворот фантастического каменного города из другого века.
Переход был таким чудесным, таким быстрым и неожиданным, что казалось, будто какой-то невидимый волшебник создал этот город прямо на моих глазах. Спокойный, тихий, неподвижный, безвременный, купающийся в мистерии лунного света, город этот казался призраком.
Я подумал о миражах, которые часто можно наблюдать в пустыне, и о том настойчивом видении неизвестного города, который видели итальянцы многие века подряд, вздымающегося над волнами Мессинского пролива, — Фата моргана, так называли его суеверные рыбаки. По сей день даже ученые не в силах решить загадку иллюзии, которая возникала на Сицилии еще во времена крестовых походов и остается там и поныне.
Странными и очень красивыми были руины этого неизвестного мегаполиса в самом центре джунглей Камбоджи. Я стоял, замерев от восторга, но где-то в глубине моей души возникал суеверный страх и создавалось впечатление, что лунный свет сейчас исчезнет и руины исчезнут вместе с ним, и вновь наступит непроглядная темнота.
Это были конические многоугольные башни, поднимающиеся к сверкающему звездному небу и изваянные по их сторонам лица смотрели на меня своими бледными слепыми глазами…
Все стены этих башен были изрезаны иероглифами и какими-то символами на незнакомом мне языке, а, возможно, и не только мне, но и любому из живущих на Земле людей. Что за потерянная мудрость, что за утраченное знание, что за загадочная тайна скрывалась за этими символами?
Я хорошо знал, что о бескрайних джунглях дикой Камбоджи ходили всевозможные легенды, большинство которых рассказывали только шепотом. Слышал я и легенду о каменных руинах, лежащих далеко к северу, о затерянных в джунглях городах и башнях, известных под названием Ангкор-Ват и Ангкор-Тхом. Много веков джунгли скрывали эти колоссальные руины, эти покрытые виноградными лозами храмы, оставшиеся после загадочного правления мало известной расы кхмеров, которые так загадочно исчезли с лица Земли много веков тому назад.
Был ли этот мистический мегаполис еще одним монументом, воздвигнутым и покинутым этим странным народом, который мы знаем только как кхмеров? Затерянный в неисследованных джунглях, не набрел ли я случайно на покрытый тайной древний город, построенный на заре возникновения человечества?
Каменные Врата возвышались передо мной, покрытые таинственными иероглифами. С арки ворот на меня уставилось тяжелое лицо с мрачным выражением.
Поборов в себе Суеверный страх, я тоже стал пристально рассматривать эту каменную маску. Широкие щеки, плоский нос, толстые губы, широкие, цвета маренго, сверкающие в лунном свете глаза — его лицо явно не улыбалось мне приветливо, приглашая войти в город, в этом можно было не сомневаться.
Трюк ли это лунного света и тени, или действительно в уголках этих каменных губ можно было разглядеть слабую насмешку? Было ли это лишь иллюзией моего разыгравшегося воображения, или я действительно уловил мелькнувшее выражение в этих широких каменных глазах, выражение ума и холодного, отдаленного удивления?
Что за тайна могла лежать за этой скованной улыбкой бога или демона-хранителя, чье лицо находилось так высоко над входом в город? В холодной славе лунного света каменный мегаполис казался лабиринтом, сотканным из черных теней и розового камня.