Однако он не принял по отношению ко мне никаких действий и не доложил о своих подозрениях моим начальникам.
Правда, в последнее время я старался держаться от него подальше. К счастью, принц Васпиан не посылал меня с поручениями в эту часть дворца.
В последующие вечера мне приходилось сопровождать принца на торжественные приемы и у меня была возможность часто видеть Дарлуну и наблюдать за ней.
Ул Коварный тоже присутствовал на этих приемах, так что я старался вести себя так, чтобы он не заметил моего повышенного интереса к принцессе. Я чувствовал и понимал, что Ул в чем-то подозревает меня и не хотел еще больше привлекать его внимание к себе. К счастью, для меня принц Васпиан испытывал ужас к маленькому толстому колдуну и всегда, когда ему приходилось оказываться рядом с ним, он старался удалиться при первой возможности. Ул же, казалось, не испытывал к нему никакой злобы, а просто улыбался своей загадочной улыбкой Будды.
И вот во время этих приемов я несколько раз видел мою принцессу, хотя она меня совсем не замечала.
На приемах она держалась гордо, величественно и неприступно. Хотя она была роскошно одета и с ног до головы усыпана драгоценностями, все же она казалась скорее пленницей, чем королевой, будущей королевой. Она мало говорила с женщинами, сидевшими за ее столом. Это были жены, сестры и любовницы высших офицеров Черного Легиона — наглые, шумные, грубые. Они все время бросали язвительные намеки по ее поводу, высмеивали каждое ее движение. Я смотрел на это и у меня болели руки, так как я сильно стискивал рукоять меча или кинжала. Мне очень хотелось броситься на них и расшвырять направо и налево. Но я сдерживал себя, хотя это стоило мне больших усилий. Думаю, что никто из присутствующих не подозревал, что творится у меня на душе.
Когда она входила или выходила из холла, принц всегда держал ее под руку и они о чем-то тихо говорили. Она не делала попыток оттолкнуть его руку, но и в том, как она ее принимала, не было видно никакого энтузиазма. Я не мог даже предположить, каковы ее истинные чувства к принцу Васпиану. Даю слово, что они не были любовниками, хотя принц склонялся над ней, чтобы поцеловать руку или что-то шепнуть, в довольно-таки интимной манере. Она оставалась бледна, выражение лица замкнутое и хотя она не отказывалась говорить с ним, но и не показывала никакой радости при этом.
Я предположил, что принц Васпиан имеет над ней какую-то странную власть, и она не может открыто отвергнуть его любовные притязания, которые он так демонстрирует перед всеми вождями Черного Легиона.
Мне показалось, что она не любит его. Я не сомневался, что гордая и величественная принцесса Дарлуна способна на сильную и страстную любовь, но она была женщина с головы до ног, а в принце было слишком мало от мужчины, так что вряд ли она смогла бы добровольно полюбить его.
Теперь и вы видите, какого рода дилемма стояла передо мною.
Я проник в город в чужом обличье, чтобы попытаться освободить принцессу. Но теперь… могу ли я быть уверен, что она хочет быть освобожденной?
И теперь я не мог ни вспомнить, как много недель назад, когда Коджа, Дарлуна и я были пленниками хитрого и несчастного, но довольно красивого принца Тутона в Занадаре, она с удовольствием принимала знаки внимания, оказываемые ей принцем и даже считала его своим другом и союзником. И даже чуть ли не женихом. А когда мы с Люкором насильно освободили ее из плена, она рассвирепела. Может, и сейчас будет то же самое? Однако я был уверен в одном: прежде, чем я буду пытаться освободить ее из плена, я должен услышать из ее собственных уст, любит ли она принца Васпиана.
И всегда перед моими глазами встает та сцена в будуаре — она стояла в объятиях кого-то, кого я считал принцем Васпианом. Она страстно прижималась к нему всем телом и ее изумрудные глаза были подняты на того, чье лицо я не мог увидеть с того места, где стоял.
Неужели я стал невольным свидетелем любовной сцены?
Но как же тогда, совместить ее очень строгую и сдержанную манеру поведения с ним при встречах на людях, с теми обнаженными страстями, которые она демонстрировала, встречаясь с ним наедине?
Узнать я все мог только одним способом.
Я должен поговорить с Дарлуной — и как можно скорее!
Мне везло все время и этим же вечером мне представилась возможность поговорить с Дарлуной.
У Васпиана было пристрастие к одному веществу, которое называлось Усыпляющий Лотос.
Это был очень мощный наркотик, который притуплял все нервы и заставлял разум крутиться среди тысячи приятных, но бесплотных видений. В моменты отчаяния или скуки мой патрон запирался в своих покоях и погружался в ароматный дым Усыпляющего Лотоса. Вся ночь проходила для него в тяжелом наркотическом сне.