- Восхитительно, красавица, просто восхитительно. Всякий раз поражаюсь твоим талантам.
Доброе слово оно и кошке приятно, а Злата всё же человек, была им, вот улыбается, довольная, что её труды оценили.
Еда и вино закончились, пора одеваться и начинать поход по этому городу к башне магов.
- Злата, ты Кару не видела? - интересуюсь, обуваясь и завязывая шнурки.
- Возле какого-то засохшего цветка в горшке вздыхает и льёт слёзы.
- Пора выдвигаться, - опускаю руку на бедро девушки. - Благодарю за вкуснейший завтрак.
- Ты хочешь попасть в ту башню?
- Как ты догадалась?
- У тебя было такое задумчивое лицо, когда ты смотрел в ту сторону, сложно было не понять.
Раз я такой открытый, то в покер играть никогда не буду, проиграюсь в пух и прах!
- Да, именно туда. Может там найдётся что-нибудь поистине ценное.
- Маги умели и до сих пор умеют хранить свои тайны и сокровища, - Злата качает головой. - А уж в таком месте...
Киваю в знак того, что услышал, и выхожу из комнаты. Здесь всегда риск, вопрос лишь в том, окупится он в итоге или нет.
Кара действительно сидит грустная возле какого-то засохшего куста в горшке. Хорошо хоть не заставила его выкапывать для последующего пересаживания, сопровождая этот процесс восклицанием - «Он живой!». Забавная у неё всё же логика, точнее жизненная позиция: всё - природа, всё живёт и всё умирает, таков жизненный цикл, но всё должно быть в свой срок. Хотя это не мешает ей грустить вот в таких ситуациях.
С дриадой на плече быстрым шагом спускаюсь вниз. Глубокий вдох, как перед прыжком в ледяную воду, и, рывком открыв дверь, выхожу на площадь.
Бетон под ногами, разросшиеся кусты перед зданиями, клумбы с неизвестными мне цветами вокруг памятника. Он интересен: фигура мужчины в полный рост, в одной руке посох, другая воздета вверх, какой-то камзол, породистое лицо. Он стоит то ли на щите, то ли ещё на чём-то, что держат не больше локтя фигуры, очень узнаваемые и выполненные с большим мастерством - зеленомордые: гоблины, орки и, по всей видимости, огры. Вот такое оригинальное основание, пьедестал у этой скульптуры. Правитель этого королевства, великий маг, совершивший множество подвигов, или кто-то еще? Жаль, узнать не получится - нет никаких надписей.
Узкие, витиеватые улочки, тёмные окна заросшие паутиной, закрытые двери. Да и общий уровень освещённости оставляет желать лучшего, полумрак везде, эти тени... Хоть солнце не двигается, облаков тоже нет, но они живут своей собственной жизнью - двигаются, то становятся плотнее, то исчезают. А может это просто у меня разыгралось воображение?!
Странно, по ощущениям уже прошло достаточно времени, а мы всё идём и идём, башня же, пламя на её вершине хорошо различимо, не становится ближе! Обстановка вроде меняется, но солнце ни на волос не изменило своего положения! Что это за локальная остановка времени, ёж твою медь?!
Резкий поворот, чуть ли не на девяносто градусов и перед нами оказывается улица заполненная не-мёртвыми, зомби если по простому. Не меньше полусотни, а что происходит в домах... Да не каких-то там хибарках, слепленных из того, что удалось раздобыть, а добротных, в четыре-пять этажей даже предполагать боюсь!
Жутко, что они не просто стоят или бессмысленно бродят при свете дня, они словно живут, как обычные люди! Вон один открывает кувшин, да только смысла в этом нет - он давно откупорен, сургучная печать отсутствует, насколько я вижу со своего места. Парочка стоит возле стены, он держит её за руки и словно что-то пылко говорит. Пара девушек в платьях с глубоким вырезом вроде как шушукаются, бросая взгляды на бравого стражника, застывшего статуей у витрины, за которой стоят манекены в разнообразных обветшалых нарядах. Не-мёртвые все в плачевном состоянии: гнилая плоть, обнажающая кости, перекошенные лица, и вот эта их игра в «жизнь», жутко. Тем более всё это происходит в совершенной тишине, ни одного слова не произносят мертвые горожане, ни издают не единого звука, совершая свои действия. Сколько они так, десять лет, сто лет, почему они не сгнили и не опали выбеленными дождями и солнцем скелетами?!
- Противоестественные! - шипит Кара, взлетая с моего плеча.
- Успокойся! - резким движением ловлю её, сжимаю бёдра ладонью и поворачиваю к себе лицом. - Что ты собираешься делать?!
- Они должны прекратить это! Это противно Матери!
- Убьёшь ты нескольких, а что потом? Я со Златой с таким количеством не справимся!
- Но...
- Быстро идём дальше, никого не трогаем!
Кара ничего не говорит, лишь пытается вырваться из моей ладони, я же быстро иду вперёд, обходя мертвецов, по чьей-то воле или злому желанию не нашедшими покоя и забвения.
Потрёпанные наряды еще сохранили былую роскошь: вышивку золотыми нитями и остатки кружев. Кинжалы на поясах у всех - и у мужчин, в довесок к узким мечам, и у женщин. Обилие украшений с самоцветами всех размеров и цветов. Не-мёртвые не трогают нас, лишь провожают взглядом или остекленевших глаз, или тёмными провалами на их месте. Хорошо хоть детей нет, которые продолжали бы бегать и играть.
А ведь мы такие же, неожиданно понимаю, на автомате совершаем многие действия - гуляем, разговариваем, флиртуем, и никому нет никакого дела до окружающих! Всё по принципу «лишь бы меня не тронули», эгоизм, возведённый в абсолют!
Всё заканчивается, заканчивается и эта улочка с живыми не-мертвыми, и мы совершенно неожиданно оказываемся в густом тумане, на расстоянии вытянутой руки уже ни зги не видно! Кара визжит, что не чувствует Мать. Не было печали, так теперь и это, дух природы не чувствует эту самую природу!
- Злата, держись за меня, Кара, перестань рыдать и вырываться - всё равно не отпущу!
Девушка обхватывает меня за пояс, хорошо хоть плотно не прижимается, дриада всхлипывает, но попытки разжать мою ладонь прекращает.
Вспышки света, грохот, от которого дрожит земля под ногами. Временами раздаётся металлический лязг и скрежет, рычание с воем, приправлены яростным шипением. К ним примешиваются в этой какофоний звуки раздираемой плоти и ломаемых костей, стоны с хрипами и крики. Слов не разобрать, язык не знакомый, но судя по интонациям в большинстве своём команды, щедро сдобренные бранью. Силуэты, мелькающие то тут, то там. Не задумываясь, запускаю «Иглы» в тот, что появляется неподалёку от меня, безрезультатно. Если не считать за него выскочившего системного сообщения, что моя магия здесь ослаблена и может быть искажена. В каком смысле не уточняется, но стоит иметь это ввиду - во избежание неприятных сюрпризов. Запах сырости просто теряется за десятками других: разогретого металла, крови и горелого мяса, пыли, чего-то едкого химического.
Это всё действует на нервы, заставляет вздрагивать и нервно озираться - туман скрадывает направление, не ясно, откуда какой звук раздаётся и как далеко его источник. Так и хочется сорваться на бег, лишь бы оказаться как можно дальше отсюда, чтобы всё это прекратилось! С трудом сдерживаюсь, убеждаю, что это может стать последней ошибкой в моей не такой уж и долгой жизни, только шагом, тише едешь - дальше будешь. Только не терять бдительности и не поддаваться панике! Хотя с каждым ударом сердца выполнять это становится всё трудней и трудней, даже простое мышление сейчас даётся с трудом!
Ноги уже подкашиваются от усталости, а мы всё идём и идём, ни конца, ни края этому туману не видно! Видны тёмные силуэты строений, но не то, что добраться, даже приблизиться к ним не получается! По ощущениям пройдено столько, что это не внутренний город этого средневековья, а мегаполис из моей реальности по периметру можно обойти!
Запинаюсь и едва не падаю, хорошо Злата держится за меня - не дала обняться с землёй. Опускаюсь на колено, чтобы разглядеть то, обо что спотыкаюсь. Действительно, во многих знаниях - многие печали. Мертвец, очередной. Искаженное в крике лицо, уже мало походит на человеческое, широко распахнутые глаза, обе ладони сжимают рукоять кинжала, что пробил сердце, не смотря на наличие нагрудника и кольчуги! Щита нет, оружия тоже, но пустые ножны свидетельствуют, что клинок, оборвавший его жизнь, а скорее страдания, если судить по выражению лица, принадлежал ему. Где же его меч или хотя бы топор? Местные ребята далеко не викинги, не ждут фигуристых валькирий и последующих пирушек в Вальхалле, но точно так же, умирая, вцепляются в оружие мёртвой хваткой!