- Спокойно, сын мой... К жизни не могла привыкнуть? Или к тебе?
Байлей неожиданно почувствовал себя маленьким, беззащитным, беспомощным. Кровь ударила ему в голову.
- Ко мне... Ты прав, господин... Я ей казался отвратительным.
Он умолк, но старик и не торопил рассказчика.
- Она хотела... чтобы я был таким же, как армектанцы. Но я... не понимаю их обычаев и обрядов, мне не нравится культ войны и почитание оружия. Она постоянно ставила мне это в вину, издевалась, что... во мне нет ничего мужского, что я умею разговаривать лишь с немощными придурками на светских приемах, а в руках умею держать разве что только веер... Но неужели для того, чтобы быть мужчиной, нужно обязательно носить меч?
Он бросил на Старика прямой взгляд, ожидая ответа. Тот покачал головой:
- Носить не нужно. Но в случае необходимости нужно уметь им владеть, сын мой.
Дартанец потупил взор.
- Я научился владеть мечом, господин, - неожиданно спокойно ответил он. - Да, научился... Я поехал в Армект, чтобы рассказать ей об этом. Не важно зачем. Не важно, чего я ожидал...
Старик задумчиво молчал.
- Ее похитили. Увезли. - Байлей поднял взгляд. - Теперь посмотрим, господин, стоило ли учиться владеть мечом. Я знаю, где ее искать. И знаю, кто это сделал.
- И кто же этот человек?
- Маг. Посланник.
- Ты уверен?
- Во имя Шерни - к сожалению, да. Я даже знаю его имя: Бруль.
Старик поднялся с лавки. Он прошелся по комнате и остановился, глядя в огонь.
- Бруль-Посланник, - тихо сказал он. - Что же я могу тебе сказать, сын мой? Что я могу сказать?
- Меня направили к тебе, господин, - с усилием проговорил Байлей, чтобы ты дал мне проводницу. Однако вчера...
- Однако вчера ты отнесся к ней, скажем так, не слишком дружелюбно, послышался спокойный голос за их спинами.
Они обернулись на голос: Байлей рывком, Старик медленно, не торопясь. Девушка положила свое оружие на стол и подошла к ним.
- Бруль-Посланник, я не ослышалась? - проговорила она. - Не глупый Готах, не трусливый Креб, не безумный Мольдорн, но именно могущественный Бруль. Какая неудача!
Старик поманил ее пальцем.
- Подойди. Что случилось? - спросил он, осматривая ее голову. Только теперь Байлей заметил, что волосы на затылке девушки слиплись от засохшей крови.
- Споткнулась, - с неопределенной гримасой объяснила она. - Расшиблась о камень.
- Ой ли? - спросил по-громбелардски Старик.
- Он совсем молокосос, отец, - вместо ответа сказала девушка, поглядев на Байлея. - Развел такой большой костер, что я не могла не подойти и не посмотреть собственными глазами на величайшего болвана в Горах. И хорошо, что я поддалась любопытству... наверняка его уже не было бы в живых.
- Разбойники?
- Ну да. Какая редкость на полпути от Разреза, да? - язвительно буркнула девушка. - Сначала подралась с их вожаком, потом он узнал меня... и мы разошлись.
Она снова исподтишка глянула на молодого человека. Тот сидел неподвижно, понуро уставившись в пол.
- Я подслушивала под дверью, - без всякого стеснения призналась она. Если бы это говорил кто-то другой, я бы решила, что слышу либо сказку, либо бред. Но эдакий дартанец? - Она рассмеялась своим чуть хрипловатым смехом. - Прямо армектанская баллада. Невероятно. И все-таки, может быть, провести его в Край?
Старик вперил в нее пристальный взгляд.
- Первый раз встречаю человека, - пояснила девушка, - который идет в Край действительно по серьезной причине. За сокровищами... за славой, за смертью или просто по глупости... Но за женой? - Она покачала головой. Мне уже приходилось играть роль проводницы, ты ведь знаешь. Сейчас мне опять не помешало бы немного золота. Да и цель благородная... насмешливо, но скорее из принципа, заметила она.
- Он идет за смертью, - серьезно сказал Старик. - Ты слышала, кто похитил его жену?
- А может, это неправда?
- Видишь ли, мне известно, что Бруль действительно недавно был в Армекте. Однако идея отправиться туда за женщиной кажется абсолютно бессмысленной, - признал он. - Впрочем, кто его знает? Кто знает, дочка? Ты слышала, когда Бруль до того ходил в Армект в последний раз? - спросил он и, не ожидая ответа, сам же ответил: - Одновременно со мной.
Спрашивать, как давно это было, она даже и не пыталась. Наверное, задолго до ее появления на свет. Она уставилась в одну точку, о чем-то сосредоточенно задумавшись.
Старик ходил по избе.
- Ты Посланник, отец, - тихо сказала девушка. Вытянув из колчана стрелу, она начала вертеть ею, пропуская то острие наконечника, то оперение между пальцами.
- Я тебе сто раз говорил, дитя мое, это - в прошлом. Это - в прошлом, по своему обычаю, повторил он и строго, но не сердито взглянул на нее. Мне кажется? К чему ты ведешь?
- Ты как-то говорил, что должен еще раз идти в Край... Может, время пришло? - спросила она, продолжая играть стрелой.
Неожиданно старец расплылся в улыбке.
- Может быть, и сейчас, - насмешливо ответил он, но сразу же посерьезнел. - А может быть, и когда-нибудь потом. Как ты себе это мыслишь? Идти втроем, да? Ты проведешь парня через Горы, а я - через Край, а потом дружно скажем: вот, парень, место, где тебе предстоит погибнуть. Здесь сидит Бруль. Дальше не наше дело, так что - извини-прощай.
- Я не говорила, что мы войдем в Край вместе с ним, - в замешательстве сказала девушка.
- Но подумала.
- Почему ты заранее лишаешь его всякого шанса на успех? Бруль...
- Бруль, дитя мое - величайший из всех ныне здравствующих мудрецов Шерни! И один из величайших во все времена!
- Величайший - это ты, отец, - быстро парировала она.
- Был! - упрямо ответил он, на этот раз рассерженно. - Был! Мне пришлось отступиться от Шерни, и ты прекрасно знаешь почему!
Она мотнула головой и отвернулась.
- Прости меня, дочка, - мягко подступился к ней Старик. - Я не должен так говорить. Но и это - только очередное доказательство того, что я уже не тот, кем был когда-то.
В комнате повисла тишина. Охотница забавлялась стрелой, Старик наблюдал за дартанцем. Словно почувствовав это, Байлей на мгновение поднял взгляд. Старый мудрец увидел серьезные, сосредоточенные глаза молодого человека, который понимал, что говорят о нем, хотя и не знал слов. В этих глазах мудрец разглядел что-то еще: давно принятое, непоколебимое решение. Человек ищет проводницу и нуждается в помощи. Но, очевидно, что, не найдя ни того ни другого, он все равно пойдет своей дорогой, чтобы совершить то, на что решился.