— Carnál? — Мне с трудом дается сленг района Кале, но по-другому Чичара не понимает. — У меня для тебя есть четырнадцать.
Он не сразу ответил, и я догадался, что он тащит телефон в место, где его не могут подслушать.
— А что стряслось? Опять четырнадцать?
— Да. На этот раз очень сложный случай.
— Ты и в прошлый раз так говорил, а что получилось? Ты видел его фотографию в «Меркурио»?
Я даже обиделся:
— Ты возьмешься или нет?
— Пока не знаю. Будет трудно, потому что за ним наверняка пустят хвост. — Он помолчал, затем добавил: — У нас закончились прокладки девятого размера.
— Ясно, ты не можешь говорить. Скажи только да, если согласен, или нет.
— Не могу. Надо проверить по накладным.
— Может быть, четырнадцать мало? Хочешь двадцать?
В трубке возникла глухая тишина — похоже, Чичара прикрыл ее рукой или куском полиэтилена. Наверное, за ним следят. Я весь вспотел от напряжения. В любую минуту телефон может понадобиться епископу.
— Carnál?
— Заказ только что поступил, — ответил он. — Оставьте мне ваш телефон, и я перезвоню.
— Нет! Тут люди! — выпалил я.
— Ладно, я поищу эти прокладки. Позвоните через пятнадцать минут.
Он дал отбой. Я, конечно, не собирался ждать пятнадцать минут. Досчитав до ста, я снова набрал его номер.
— Нашел я твои долбаные прокладки, — сказал Чичара. — Куда их доставить?
— К его подъезду.
— А где это?
— 32-А Эмилиано Котрерас, напротив отеля «Торребланка». Кстати, ты мог бы подождать его в отеле, если что.
— Думаешь, стоит? У меня там шурин служит швейцаром.
— А в чем проблема?
— Он накапает моей старухе.
— Почему?
— Потому что там женщины. Ты знаешь что-нибудь о женщинах?
Черт бы побрал этих местных. Профессионал из Германии устроил бы меня куда больше.
— Да не волнуйся, я выкручусь.
— Надеюсь.
— А ты ничего не забыл? Как я его узнаю?
— Нет ничего проще — это Макетон Кабрера.
— Вот как?
— Посмотрим, не напортачишь ли ты на этот раз.
— Слушай, я как-никак профи.
— Ловлю тебя на слове.
Я аккуратно повесил трубку и пошел на кухню. Если повезет, я найду там немного тушеной капусты.
Глава 9
Остаток дня Кабрера занимался бумажной работой. Он написал отчет о ходе расследования и оставил его на столе у шефа. Ровно в восемь, решив, что на сегодня хватит, он отправился домой. У него было свидание с женой, и он не хотел заставлять ее ждать. За последнее время в их отношениях произошли перемены. С декабря они жили порознь, но спали чаще всего вместе.
Последняя их ссора была из-за пульта. Жена упрекнула его в том, что он перестал с ней разговаривать и что, кроме телевизора и секса, его ничего не интересует. Кабрера ответил, что это неправда, и занялся с ней сексом. Потом включил телевизор — он не может без телевизора, это помогает ему расслабиться, — но она раскричалась, и кончилось тем, что он ушел спать в гостиную. Он уже забыл, когда это произошло, но она, несомненно, помнит — она помнит все. Рамон, в отличие от жены, — пацифист и, что бы она ни сделала, готов простить ей все.
В тот вечер они встречались у нее.
— Как я рада, что ты приехал, я тебя ждала, — на удивление ласково сказала жена, когда он вошел в квартиру. Кабрера насторожился.
Она усадила его на диван в гостиной, и тут все началось. Он пошарил вокруг, ища пульт, но пульта не было. Его чуть удар не хватил.
— Где пульт? — спросил Кабрера.
— Я его спрятала, — сказала жена, — он убивает наши отношения.
— Да ты с ума сошла? — Он полез под подушки. — Давай его сюда. Дай мне чертов пульт, Мариана, а не то я… Я хоть и пацифист, но ты напрашиваешься, и ты об этом пожалеешь.
— Да отдам я тебе твой пульт, — сказала она, — но сначала я сделаю тебе массаж.
— Массаж? Зачем?
— Так надо. Идем в постель.
А… в постель. Ну ладно, это он любит.
— Может, ты его там прячешь?
— Заткнись, грязная свинья. Идем в постель. Снимай ботинки и ложись на спину. Только не вздумай меня связать, терпеть этого не могу.
— Не беспокойся, не буду.
Она показала ему флакончик с маслом, которое распространяло очень приятный запах.
— Что это?
— Ароматерапия, тебе понравится.
И правда — после первого вдоха Макетон ощутил во всем теле приятную расслабленность, и на лице его расплылась глупая улыбка. Он шагнул к кровати и улегся на спину.
— Раздевайся! — велела жена.
— А ты? — возразил он. — Сама-то чего?