Но к этому моменту пасть достигла своей самой верхней точки и пошла вниз, ну и мы, собственно, начали падать тоже вниз следом за ней. А так как здесь летать нельзя, падали мы на самое дно. Прямо в гости к нечто, что там бушевало.
Казалось, что прошла вечность в свободном падении, когда Люнь неожиданно вскрикнула.
— Дно!
Щелчок пальцев, и наше падение смягчил поток воздуха, который поднялся столбом вверх. Мы бы, конечно, вряд ли разбились, но мягкая посадка есть мягкая посадка. А взгляд уже искал первобытный ужас, что скрылся во тьме…
Когда Ки меня всё никак не отпускала!
— Да слезь с меня уже, — выругался тихо я, грубо столкнув её на землю. — Свет дай!
Она пошатнулась, огляделась, после чего подняла руку и тихо шепнула:
— Освещая путь.
И в воздух поднялось миниатюрное солнце, создав вокруг нас островок света. Да, мы себя демаскировали, но тварь и так знает, где мы, чувствует наверняка, а вот мы нихрена не видим.
Оказались мы… хрен знает где. Примерно на самом дне шахты, которая обрывалась где-то в метрах ста над нашими головами. Оттуда сейчас свисали оборванные кабеля. В принципе, можно даже попробовать по ним подняться обратно, если допрыгнем.
Мы же оказались в какой-то огромной пещере, у которой даже не видно было стен. Здесь было жарко, а пол был не просто тёплым, он был горячим, и я чувствовал это, даже стоя на гэта. Рядом валялись огромные цепи, такие большие, что каждое звено было толщиной с два-три меня. Только твари на другом конце не было.
А ещё что странно, я видел обломки платформы, но не видел ни единого трупа — или все спаслись… или кто-то уже успел их съесть.
Я сразу же пытался прощупать тварь по источнику, но и здесь её было не найти. Но, как и со всеми животным, полностью спрятаться она не могла, и определённая аура от твари всё же исходила, позволяя понять сторону, где та затаилась.
И, поймав направление, я как-то инстинктивно схватил Ки за плечо и дёрнул её к себе за спину, внимательно вглядываясь во тьму.
Нужно найти выход…
— Отходим, — шепнул я, держа наготове не только меч, но и веер. Если что, жахну из всех стволов.
— Почему я… — начала было она с дерзостью в голосе, но я тут же это пресёк.
— Потому что я так сказал. Рот закрыла и потопала, — ответил я резко, не оборачиваясь, и попятился назад, не сводя взгляда с тьмы.
В этот момент я подумал, что Ки ничего не мешает мне просунуть под рёбра меч, но ничего не произошло. Лишь её деревянные босоножки пощёлкивали по горячему камню.
Возможно, именно это в данный момент заставило родиться во мне мимолётное желание дать ей знать, кто я. Возможно, из-за того, что сейчас нас объединяло противостояние опасности или может от чувства, будто мы единственные живые на всю округу. Хотя бы намекнуть или показать фенечку, чтобы она сразу всё поняла без слов, но…
Я тряхнул головой, возвращая холодный рассудок.
В конце концов, насколько эта та самая Ки? Действительно ли это стоит риска так подставиться, не зная, что передо мной за человек, а не дождаться, когда ситуацию решать буду уже я? Для неё прошло чуть больше десяти лет, и это мог быть уже сто раз совершенно другой человек.
В порыве чувств можно наломать много дров, а вот исправить их уже будет невозможно — примерно так осадил я себя от мимолётного порыва, стараясь больше сконцентрироваться на опасности, что затаилась во тьме впереди.
И которая начала двигаться за нами следом, чтобы через мгновение показать себя во всей красе в свете маленького солнца.
Ох, млять… вот мы и приехали…
Глава 337
Была у нас преподша, и её звали все крокодиловой рожей.
Так вот, теперь я вижу, что такое настоящая крокодиловая рожа.
— Боги… — тихонько и пискляво выдохнула Ки позади меня.
Боюсь, боги нам здесь не сильно помогут.
Существо, если его таким можно было назвать, из-за титанических размеров не могло даже поместиться в пещере, разве что на четвереньках. Оно мало походило вообще на что-либо, что могло существовать в этом мире, как, в принципе, и любая подобная тварь.
Исхудавшая и будто сплетённая из сотен тысяч гниющих кровавых мышечных волокон, покрытых гнойниками и язвами, невиданная хренотень передвигалась практически на человеческих руках и ногах, покрытых на концах толстой коркой. Её морда была вытянута, как у крокодила, обрамлённая частоколом кривых зубов, но крепилась к человеческому черепу, из которого на нас смотрели две пары белоснежных жемчужных глаз.