— Откуда мне знать, зачем её записали в книгу? — ответил я максимально холодно.
— Ну не знаю, не знаю… — протянул он, покачав головой. — Где она сейчас, я так понимаю, ты мне не скажешь, верно?
— Не знаю, да и знал бы, хер тебе за щёку, а не информация.
— Боюсь, это будет делать со мной и Киаолиан Люнь Тю, которая придёт сюда. И если ты дорожишь Киаолиан так же, как дорожу ей я, ты ответишь мне на этот вопрос.
— Причём тут Ки? — насторожился я, понимая, что меня ловят на крючок. Но так как мне скрывать было нечего насчёт этой женщины, то и ловить смысла меня не было.
— Значит, тебе всё-таки это интересно, — прищурился он, подойдя к портрету свой покойной дочки, которая явно заждалась батю. — Просто видишь, что получается, Инал или Юнксу тебя звать, мне без разницы. Появляешься ты, такой хороший с праведной местью, знающий грязные приёмы Люнь Тю, а через некоторое время объявляется и она. Удивительное совпадение, не правда ли?
— И?
— Она тебе рассказывала, для чего ей Киаолиан?
— Для чего ей Ки? — недобро спросил я.
— Значит, она решила тебя всё же не посвящать в свои планы. И про Ки, наверное, забыла упомянуть?
— Ты долбан или глухой? Я не имею отношения к Люнь Тю, — повторил я зло. — Зачем ей Ки?
Поверил мне Вьисендо или нет, мне плевать, но я должен был знать, что за проблема появилась на горизонте.
— Ты ведь знаешь, кто такая Киаолиан, не так ли?
— Ну ключ, и что?
— Просто ключ? — хмыкнул он. — Так такой ты считаешь Киаолиан, просто ключом?
— Не имей мне мозги, говори то, что хочешь сказать, — прошипел я.
Вместо ответа он медленно вышел в коридор, оставив за собой дверь открытой, будто приглашая меня за собой. Я вышел за ним следом.
Не знаю, что он задумал, но нам ещё и настоящей Уню Люнь Тю не хватало, которая шастает рядом и ищет меня, если быть точным. По крайней мере, это мне точно известно.
А вот Вьисендо считает, что она ищет конкретно Ки. Почему? Наверное, потому что он не знает, что Люнь неполноценна сейчас, как и не знает, что ей нужна вторая половинка, что сейчас со мной. А я могу не знать полной картины, которая вполне может быть известна этому уроду. В конце концов, откуда-то он ведь знает Щит Люнь, верно?
Мы спустились на пару этажей ниже и вышли в огромный коридор, чьи стены были исписаны картинами прошедших дней или фантазией художника. Какие-то сражения, моменты постройки города и много чего ещё, детали которых терялись на фоне огромных картин. И напротив одного из эпизодов на стене Вьисендо и остановился.
— Значит, ты говоришь, что не знаешь, где Люнь Тю, верно?
— Понятия не имею.
— И не связан с ней.
— Говори, что хотел, Вьисендо. Моё терпение не бесконечно, — предупредил я, но тот насмешливо посмотрел на меня.
— Или что? Убьёшь меня?
— Будешь сидеть и сам разбираться, что нужно здесь Люнь.
— О… Я-то знаю, что нужно Люнь Тю, но этого явно не знаешь ты. К тому же… просто Люнь? Вижу, ты не так плохо её и знаешь, да?
Ну вообще да. Но, видимо, он понял это совершенно по-своему.
— Взгляни на это, — махнул он рукой на стену. — Посмотри на эти картины нашего славного прошлого. На эти сражения, боль и борьбу за жизнь. Столько людей погибло, а ради чего, как ты думаешь?
— Ради веры? Правды? Силы? Власти?
— Свободы, — ответил он спокойно.
А, ну да, свобода… куда же без неё…
— И как, обрели свободу? — спросил я с издёвкой.
— Потеряли, — ответил Вьисендо. — Когда-то мир был другим, мой дешёвый друг. Задолго до меня, задолго до твоей подружки Люнь Тю, задолго до чёрных и белых начал, мир был совершенно иным, удивительным и впечатляющим. Строения достигали самих небес, небо бороздили люди, а земли покрывали дороги. До того момента, пока не началась война. Многолетняя война одного мира, одного народа, одних людей, которых разделила такая простая вещь, как сила.
— Какая сила?
— Которая есть теперь в каждом из нас, — ответил он спокойно. — Одни считали, что это дар богов, который позволят им достигнуть невиданных высот, шаг в будущее, раскрытие привычных границ мира. Другие видели в этом экспансию существ извне, ловушку для доверчивых людей, попытку захватить мир. И люди столкнулись между собой.
— Победили явно не те, кто был против богов.
— Да, победу одержали те, кто решил, что сила богов даст им ещё больше свободы. Но на деле они стали рабами силы. Это история давно прошедших дней, о которой все стыдливо забыли, поняв, что их провели. Но прошлое — это прошлое. Нам остаётся лишь принять его и жить дальше, сохранив то, что осталось, для наших детей, для наших будущих поколений. Однако не все с этим согласны. Как ты думаешь, мой дешёвый друг, что хочет сделать тот, кто уже всё потерял?