Короче, меня лишили по большей части оружия, даже рогатки-руки Дянь-му. Но даже без них я был до сих пор что-то да мог.
А потом послышался характерных шорох под ногами, когда кто-то роет землю и...
Я воткнул меч прямо на звук. Где-то под грунтом раздался душераздирающий писк, что огласил округу, который не мог принадлежать этому миру. Второй тычок и писк исчез, но вот роющих тварей стало намного больше.
— Зу-Зу, фу! — крикнул я, чтобы он не вздумал их кусать или ещё чего, а то не дай бог.
Вместо него я на пару с Громом принялись рубить тварей прямо сквозь землю, не давая им подняться выше.
— Слишком много! — прорычал он, рубя уж выглядывающие головы.
Я знаком раздавил уродскую черепушку, выглянувшую наружу. Её гнилые мозги с неприятным чавканьем, словно наступил на слякоть, разлетелись в разные стороны, как клякса. Тут же срубил ещё две твари, что попытались выбраться из-под земли, после чего подхватил свой спальный мешок и бросил его на лошадь, которая заливалась испуганным ржанием.
— Уходим! Валим отсюда!
И не дожидаясь его, подхватил Зу-Зу, после чего запрыгнул на лошадь и пришпорил её.
Гром последовал моему совету, запрыгнув на лошадь, а тем временем в свете костра земля будто двигалась. Словно грунт стал неожиданно мягким и, я даже бы сказал, жидким, после чего наружу хлынули изуродованные суслики.
И не один или два, а десятки.
Они затмили собой всё и своими же телами смогли потушить костёр, но к тому моменту мы уже были не в зоне их досягаемости, скача по равнинам при свете луны, как можно дальше от этой волны грызунов.
Теперь по крайней мере мы знаем, куда пропали все суслики.
Но не только они представляли для нас опасность. Птицы тоже подверглись изменениям, и те же орлы, что кружили над головами превратились в нечто облезшее и жуткое, издающее звуки похожее на карканье.
Мы встретились с этими созданиями уже днём. Всего четыре штуки, но они тем не менее спикировали на нас. Я сбил их ещё на подлёте, и их перерубленные тела рухнули на землю, однако…
— Никогда такого не видела… — пробормотала Люнь, глядя на существ.
Ну если даже Люнь удивлена…
Я остановился возле одной из тварей. Это даже птицей было сложно назвать, так как единственное, что с ней объединяло тварь — крылья, и те перепончатые. Клюв и когтистые лапы тоже угадывались, но на этом сходства заканчивались. Как и суслики, как и лошадеподобные, оно было словно не из нашего мира.
— Это всё грязная Ци?
— Да. Но они попали прямо-таки под очень сильное влияние, — Люнь огляделась. — Вряд ли источник поблизости, скорее всего они прилетели, но это значит, что грязная Ци буквально выходит откуда-то.
— То есть это не просто могильник.
— Нет, не просто могильник, — покачала она головой.
— Почему тогда она на людей не действует?
— Во-первых, птицы могли быть мертвы, а во-вторых, люди сильнее животных, и могут сопротивляться грязной Ци. Правда там, где животные от неё мутируют, люди…
— Умрут.
Умрут, потому что грязная Ци не в силах изменить убивает.
Я огляделся на поиск чего-то странного или необычного, однако ничего не увидел. А к тому моменту уже и Гром подскакал.
— Видел когда-нибудь что-то подобное? — указал я на мёртвых нечто.
— Да, — кивнул тот.
— Да? — удивился я.
— Около расщелины мёртвых. Эти птицы очень часто появляются там, но мы их никогда не трогали, и они никогда не нападали на нас. Они глас мёртвых, эти птицы часто несут вести мёртвых, когда те чем-то недовольны.
— И как же?
— Иногда унесут ребёнка, иногда нападут на скот или того, кто прогневал мёртвых, — пояснил он.
Честно говоря, у меня мурашки по коже от того, насколько эти дегенераты суеверны. То есть они настолько верят в этот бред, что ищут всему нормальное объяснение, а помимо этого ещё и поддерживают всё это безумие.
Звиздец… Если у меня будет возможность, я завалю нахер эту расщелину.
Я посмотрел в сторону, откуда они прилетели.
— Расщелина мёртвых там? — указал я рукой на восток.
— Нет, она в другой стороне, — указал Гром на юго-запад.
— А там что?
— Не знаю.
Во мне бурлило определённое любопытство по поводу того, откуда могли прилететь эти твари, и что там может быть. Но блин, пушистый свидетель, что сейчас меньше всего мне хотелось найти приключения на свою задницу. Если мы придём какому-нибудь гнезду, где этих тварей сотни, от таких мелких существ отбиться будет нереально, и повторится ситуация как с сурками, однако на этот раз мы не убежим.
Поэтому я всё же развернул лошадь в сторону, куда показал Гром. Надо было двигаться дальше, дикари у города ждать вечно не будут. Как только заберу полагающиеся мне ингредиенты, то там пусть хоть потом, однако до этого я очень надеялся, что всё будет тип-топ.
Хотя беспокоиться, наверное, надо было далеко не о них, а о нас. О себе самом и пушистом, так как следующей остановкой был лагерь дикарей.
Вернее, это когда-то был лагерь дикарей, а сейчас представлял из себя в спешке покинутые землянки и шалаши, которые даже не успели сложить. Довольно крупный и расположившийся на ровном участке склона, он стоял около ручья, и тут же рядом росли какие-то кусты. Не было видно погрома, разрушенных домов или следов борьбы — эту дикарскую деревушку просто оставили.
Когда-то.
Сейчас это были скорее искорёженные костлявые кисти мертвецов, которые тянули пальцы к небу без единого листочка на ветвях. Да и округа заметно изменилась, травы становилось заметно меньше, а та, что была, местами была сгнившей, лишённой того золотого окраса.
— Это ваш лагерь? — спросил я.
— Нет, не наш. Наш дальше, — прогудел Гром. — Здесь делали спиртягу.
— Алкоголь, — перевела Люнь, хотя я и так понял.
Значит эти кусты — типа виноградники или что-то в этом роде. Учитывая, какая это местность, можно было предположить, что эта деревня дикарей процветала, так как что-что, а на алкоголь спрос был всегда и везде. Можно сказать, у этого поселения была своя золотая жила.
А теперь можно представить, насколько была велика опасность, что им пришлось вот это всё бросить и бежать.
— Спустимся, глянем, что там есть.
Надо было, конечно, идти дальше, но глупо было не проверить, что могло здесь сохраниться после быстрого бегства дикарей. Возможно, я смогу найти какой-нибудь ингредиент или ещё что-нибудь интересно.
Мы осторожно подъехали к первыми на своём пути лагерю, и я обнажил меч — быть может, потом просто не останется времени его обнажать.
И тут же у первого же шалаша я увидел труп. Обглоданный до самых костей, у него не хватало ноги — та лежала в стороне, обглоданная до костей. Судя по состоянию, тело пролежало достаточно долго. Я бы сказал, что очень долго. Предположу, что не все согласились покинуть свой дом и…
И их сожрали.
— Зу-Зу не отходил далеко, но ищи палатку… шамана или кто там травы хранит у них…
— Травник, — прогудел Гром, держа свой огромный топор наготове. — Нам надо уходить.
— Да, ищи травника. Сначала посмотрим, что здесь есть.
— Не нравится мне это место, — прогудел дикарь.
— Мне тоже, но все, кто мог бы нам спокойно причинить вред, уже бы были перед нами. Значит остальные не настолько сильны, чтобы противостоять нам, и мы вполне их уделаем.
Я их уделаю, по крайней мере, а вот насчёт Грома не уверен. В последнее время он выглядит каким-то бледным и взмокшим, словно подхватил заразу. Хотя о причине я догадываюсь.
— Мы уже въехали в зону действия ауры, да? — а то я-то не чувствую.
— День назад, — кивнул тот.
— И то, что ты пьёшь…
— Оно помогает противостоять тьме, — кивнул Гром, подтверждая мою догадку. — Мои силы немного уходят, тьма высасывает их, но эти зелья помогают мне поддерживать их в моём теле.
— Надолго хватит?
— Достаточно, — ответил он скупо. — Достаточно, чтобы сломать тебе руку, если ты задумаешь сделать глупость.