— Нет, Зу-Зу, нельзя от неё откусить кусочек, — сказал я, когда он вновь подошёл ко мне с просящими глазами. Сел такой, посмотрит на девушку, которая прямо в струну вытягивалась, когда чувствовала на себе взгляд, а потом смотрит на меня. И так по кругу. — И нет, никаких чуть-чуть и никаких «немного надкусить». Вообще, я не пойму, чего ты её сожрать пытаешься?
Тот прямо так повесил голову и вздохнул.
— Я понимаю, что аппетитно выглядит, но блин, пойди тогда Бао за жопу укуси.
Тот сморщил мордочку.
— В смысле, гадость. То есть её кусать не гадость, а этого для профилактики — гадость? Ты, конечно, привередливый, Зу-Зу. Но есть её я запрещаю. И кусать тоже!
А то блин не уточнишь и потом будет: а про это речи не было! Плавали, знаем.
Хотя насчёт Стрекозы, она так и не заговорила ни с кем из нас. И пользы от неё было ноль хотя вреда и расходов тоже ноль: она не ела и хрен знает чем питалась, если честно.
Вместе с тем мы постепенно мы приблизились к границе пустыни, о чём нам поспешил сообщить в один прекрасный день Бао.
— Видишь? — негромко спросил он, указав пальцем на горизонт. — Вон там.
— Нет, не вижу.
— Потом что с земли не видно, но если подняться достаточно высоко, то сразу заметишь.
Собственно, я и поднялся высоко. Очень высоко. Настолько, что даже мою команду внизу было практически не рассмотреть, так, точки на жёлтом фоне. И только с такой высоты я понял, о чём говорила Бао.
Нас самой границе вдалеке едва заметно, где небо соприкасалось с землёй, оно словно теряло свою голубизну, проступая в том месте практически неразличимой белесоватой полоской.
— И что это? — спросил я, спустившись обратно вниз.
— Граница пустыни.
— Уже?
— Уже? — усмехнулся он. — А тебе мало того, что мы здесь провели? Столько времени летели каждый день, и это учитывая тот факт, что пару раз нас перебросили бури, иначе бы это заняло времени гораздо больше.
— И всё же... — я задумался. — Что там?
— По большей части, голые скалы и горы без единого намёка на что-то живое.
— Всё настолько плохо?
— Почему же? — усмехнулся он. — На самой границе не так уж и плохо, если так подумать. Уже и не пустыня, но ещё и не край земли. Там даже жить можно. А вот дальше, да, будет сложно. Отравленный воздух, отсутствие воды и еды, высокие температуры, в некоторых местах Ци словно глушится, из-за чего полетать не удастся, множество гиблых мест, пепел, огонь, лава…
— Какая прелесть…
— Ты даже не представляешь, — кивнул он. — Пройти там будет непросто.
— А обойти?
— Обойти? Это или двигаться в сторону старолуния (на север), или в сторону новолуния (на юг), но идти придётся, будь уверен, по таким же недружелюбным места.
— Но всё равно лучше пройти там, чем через этот, как ты говоришь, край земли, верно?
— Вообще, да, если дойти до самого моря и через него обойти, то так будет лучше, — согласился он. — Но сколько это займёт?
— Год?
— Если не больше. Это очень и очень неблизкий путь, Юнксу. К тому же ингредиенты, не забывай.
— Там тоже есть ингредиенты? — ужаснулся я.
— Некоторые, что понадобятся, — кивнул на, подтверждая мои догадки. — Не сейчас и не на девятый уровень, но понадобятся позже. И тогда нам надо будет вернуться.
Короче, что так, что так придётся сунуться в этим места. Класс…
Хотя я уже почти восьмой, сейчас Бао создаст пилюлю и тогда все проблемы вовсе перейдут на второй план. Что там открывается на уровне Мастера Вечных? Вроде возможность телепортироваться на небольшие расстояния с тратой огромной части сил и возможность видеть с закрытыми глазами. Или, проще говоря, спать с открытыми глазами. Потому, думаю, проблем пересечь тот регион у нас не возникнет.
И мы отправились дальше на запад. Полоска, которую раньше было сложно заметить, становилась всё больше и вскоре её можно было увидеть даже с земли. Там, на горизонте будто клубились тучи или туман, который застилал собой землю. И это шло по всему западному горизонту, куда не брось взгляд.
Вскоре, если подняться достаточно высоко, можно было разглядеть даже тоненькую едва заметную неровную полоску — горы. Пару раз я так поднимался, чтобы оценить, как далеко нам оставалось, хотя это можно было понять и по другому признаку, как температура.
Суть была в том, что если в пустыне днём было жарко, а ночь холодно, то чем ближе мы приближались к границе пустыни, тем жарче становились ночи. Причина, скорее всего, была в том, что горячий воздух из-за «огненной земли», как говорил тот охранник, гонит в пустыню, отчего даже ночью от тепла не было спасения.
Постепенно огромные дюны, которые возвышались раньше на десятки метров, становились всё меньше и меньше. Волны сглаживались, будто местность всеми силами пыталась предупредить, что дальше пустыня заканчивается. Это всё ещё была та самая безграничная пустыня, суровая и беспощадная, где куда не глянь, будут бесконечные пески, но чувствовалось, что потихоньку мы покидаем её территории.