BLACK FEATHERS
DARK AVIAN TALES: AN ANTHOLOGY
EDITED BY ELLEN DATLOW
ЧЕРНЫЕ ПЕРЬЯ
МРАЧНЫЕ ПТИЧЬИ СКАЗКИ: АНТОЛОГИЯ
ПОД РЕДАКЦИЕЙ ЭЛЛЕН ДАТЛОУ
ПЕРЕВОД КОЛЫЖИХИН А. AKA KOLYZH (МАЙ'2024)
Введение
ЭЛЛЕН ДАТЛОУ
Птиц обычно любят за их красоту и песню. Они символизируют свободу, вечную жизнь, душу. Совы обозначают мудрость. Черные дрозды - добрые предзнаменования. Синие птицы могут приносить счастье. Вороны имеют потусторонний характер и могут символизировать души предков. Голубь символизирует мир, чистоту, невинность. Голубь (хотя он и является двоюродным братом голубя) пользуется дурной славой. Ястреб и сокол - охотники на более слабых птиц.
У пернатых, безусловно, есть темная сторона, что неудивительно, если учесть, что в настоящее время считается, что они произошли от динозавров. Хищные птицы иногда убивают других птиц (сорокопут), уничтожают яйца других птиц (голубые сойки) и даже убивают мелких животных (кеа иногда поедает живых ягнят). А кто не испытывает отвращения к птицам, поедающим мертвецов - стервятникам, ожидающим своей следующей трапезы, пока из умирающего вытекает кровь. Один из наших самых больших страхов - быть съеденным стервятниками еще до того, как мы умрем.
Стоит ли удивляться, что при таком многообразии интерпретаций пернатых авторы книги стремятся к трансформации или влиянию на них? В "Черных перьях" собраны те, кто одержим птицами того или иного вида. Хотят ли они стать птицами или просто перенять их "силу"? Присутствие или отсутствие птиц предвещает будущее. Убитая горем вдова утешается своими величественными крылатыми соседями, которые помогают ей справиться с хищным родственником. Изолированное общество женщин полагается на птицу, которая предсказывает им судьбу. Молчаливая девушка и ее домашняя птица - единственная надежда детектива выследить серийного убийцу в туристическом городке. Болтливый попугай заключает незаконные сделки с умирающими. Проблемный человек живет в изоляции, и компанию ему составляет только один друг - галка.
В каждом из этих произведений вы столкнетесь с темным резонансом между человеком и птицей. Вы видите в себе дикость хищника, проницательность охотника, и вас манят птицы, говорящие на человеческом языке, издающие прекрасную музыку, шифрующие цифры и, кажется, имеющие нравственный центр. Вы погружаетесь в этот пернатый кошмар и отваживаетесь на ужас смерти, обменивая свою безопасность и здравомыслие на то, к чему мы все стремимся, - на обещание полета
О страшной птице
САНДРА КАСТУРИ
Не пройди ниже, о караван, не пройди и не пой. Слышал ли ты
эту тишину, где птицы мертвы, но что-то ворчит, как птица?
-Джеймс Элрой Флекер,
"Врата Дамаска"
Встречались ли мы раньше, о ужасная птица?
Ты, дитя тысячи клещей,
потомок ящериц, твои крылья
как вспышка разрушения на солнце.
Я знаю тебя - твою душу из черных
перьев, каждое из которых - ласка бритвы.
Изгиб твоего клюва, разрывающий
печени поэтов и богов.
Скажи мне, о ужасная птица,
когда ты и твои собратья
пронеслись в грозовой туче.
это ты их забрала?
Я представляю, как темные буквы V твоих теней
проплывающие по траве, проплывающие
по лицам моих детей.
когда они поднимали глаза, чтобы посмотреть на вас.
Это были вы? Они застыли в твоих когтях?
Или еще хуже: они улыбаются под
под вашим ужасным пухом, их маленькие лица
прижавшись довольными головками к твоей вороватой груди?
О ужасная птица! Я услышал тишину,
эту тишину перед темным порывом
с этого солнечного, предательского неба,
услышал придушенные крики. Я слышал.
Я видел пустынную лужайку, видел
что одна маленькая туфелька все еще катится
в траве, где она упала
из твоей ужасной хватки.
Но ты ошиблась, о Птица.
Разве ты не слышишь? Я - тишина
Я - тишина и звук, и я иду.
И это я - я ужасен.
Непонятная птица
НИКОЛАЙ РОЙЛЬ
Непонятная птица кричала всю долгую ночь.
Было уже поздно. Гвен минут десять помогала Эндрю наводить порядок на кухне, потом обняла его и сказала, что идет спать.
"Я ненадолго", - сказал Эндрю, отпуская ее с поцелуем.
Гвен улыбнулась.
"Конечно, нет", - сказала она.
Это был ритуал. Она знала, что пройдет не меньше часа, возможно, два, а может быть, и больше, прежде чем он присоединится к ней.
Снаружи прокричала сова.
Глаза Эндрю за круглыми линзами очков были темными и непостижимыми.
Он повернулся к раковине, когда она направилась к двери в холл, где остановилась и снова посмотрела на него. Опираясь руками на край раковины, он, казалось, смотрел в окно на сад, окутанный темнотой. Она еще немного понаблюдала за ним, прежде чем повернуться и уйти.
Гвен лежала в постели и думала об Эндрю. Она вспомнила, как в начале недели встала, чтобы сходить в туалет. Кровать Эндрю была пуста и холодна. Она решила, что он в кабинете или внизу, но когда случайно выглянула из окна ванной, то увидела, что он стоит посреди лужайки, его бледное круглое лицо повернуто вверх и смотрит на растущие деревья в конце сада. Лежа в постели, она подумала, что правильнее всего было бы спуститься и поговорить с ним, а может быть, осторожно, как сомнамбулу, проводить его обратно в дом, но она не сделала ни того, ни другого. Вместо этого она вернулась в постель и снова заснула. Когда Гвен проснулась утром, Эндрю, как обычно, был рядом с ней.
Она услышала, как он поднимается по лестнице, и потянулась к выключателю, чтобы выключить прикроватный свет. Лежа в темноте, она слышала, как его тщательно выверенные шаги приближаются к двери ее спальни, на мгновение замирают и затем проходят мимо. Она слышала, как он остановился возле детской, чтобы прислушаться к дыханию Генри, а затем спустился по лестнице в свой кабинет в задней части дома. Она слышала, как захлопывается дверь, и представляла, как он сидит за столом, поднимает крышку ноутбука и смотрит попеременно то на экран, то в окно. Однажды вечером она стояла у открытой двери и наблюдала, как он переключает внимание с одного на другое и обратно, пока не увидел ее отражение в окне и не повернулся в кресле, покраснев. Она опустила глаза на экран его компьютера, но вместо оскорбительной порнографии увидела лишь иконки в виде квадратиков, характерные для социальных сетей.
"Знаешь, тебе действительно следует больше спать", - пробормотала Гвен утром, когда Эндрю принес ей чашку чая.
"Я знаю, но... ты знаешь", - сказал он.
"Что?"
"Профессорство. Я все равно могу его не получить, но уж точно не получу, если не закончу эти работы".
"Ммм..."
В ванной кошка Даффи лежала на спине на коврике. С лапками, вытянутыми по обе стороны блестящего черного тела, она была похожа на огромную коробку из-под коньков. Гвен пощекотала ей животик, и голова Даффи высунулась вперед, чтобы погладить ее по запястью.
Гвен заглянула в комнату ребенка, а затем спустилась вниз. Когда она вошла в кухню, скрипнула половица. Эндрю перестал выгружать посуду из посудомоечной машины и смотрел в окно на сад. Она подошла к нему сзади и обняла его, крепко прижав к груди и положив подбородок ему на плечо.
"Мы ничего не можем сделать", - сказала Гвен.
Голова Эндрю повернулась на шею.
"Из-за Генри", - сказала она, отстраняясь.
"О," - сказал он. "Нет. Я знаю".
Они отстранились друг от друга, и Гвен наблюдала за спиной Эндрю, который продолжал освобождать посудомоечную машину. Его плечи были напряжены, сгорблены. Когда он закончил, то с тихим щелчком закрыл дверцу машины.
"Все это уйдет, ты знаешь. Все", - сказал он, снова глядя в окно. "Не наши деревья, конечно, но все, что дальше, на старой железнодорожной вырубке".
Он повернулся, чтобы посмотреть на нее. Она не знала, что сказать.
"То есть я знаю, что это хорошо, - продолжал он, - расширение трамвайной системы, или, по крайней мере, я так думал, но теперь я в этом не уверен. Теперь я думаю об экологических издержках. Все эти деревья. Бесчисленные места гнездования".