Распустили грубую холстину на нитки. Ткань пробивали заранее срезанными древесными колючками, проталкивали обратной стороной «иголок» в отверстия толстую нитку, связывали концы нити узлом. Не работа, а сущее мучение. Результат на вид получился ужасней, чем моя учеба в школе. Дарья с меньшим расходом сил и крепких выражений изготовила себе длинную юбку. Я же кое-как сконструировал короткую накидку-одеяло. На первое время сойдет, а там найду, кого раздеть. Из найденного мешка выкроил капюшон. Примерил и нашел, что ткань слишком грубая, закрывать ей лицо от пыли и царивших здесь запахов некомфортно. Пока сойдет, но лучше найти отрез ткани помягче для шейного платка.
С розжигом костра при помощи огнива провозился меньше, чем предполагал. Сухая как порох трава занялась с третьей искры. Наблюдая за пляской язычков пламени, произвольно погрузился в медитативное состояние. Новое знание руководило мной. Полностью расслабившись, достиг отрешенности. Постепенно все объекты реального мира потеряли четкость, зато проступил серебристый кокон из потоков тонких энергий, окружающий физическое тело. Участок ауры напротив правой руки покрывала россыпь красно-черных пятен мерзости, словно колонии паразитов, присосались к моему эфирному телу. Когда только успел нацеплять столько?
Хуже всего было то, что мельчайшие частицы черноты циркулировали во мне по кровотоку. Осознание это факта едва не разрушило безмятежное состояние.
Повинуясь пришедшему на помощь знанию, силой воли направил ману из внутреннего резерва в защитный кокон. Нематериальная серебристая «ткань» уплотнилась, а под грязными пятнами начала излучать свет. Некоторое время ничего не менялось, затем область поражения скверной начала медленно сокращаться.
Огонь и вода — две стихии, союзные человеку в борьбе со скверной. Воду следовало экономить, поэтому мне помог огонь. Запустив процесс гигиены эфирного тела, протянул ладони к пламени костра. На подушечках пальцев выступил темный липкий пот. Трением их друг о друга превратил выделения организма в катышки, которые бросил в костер. Повторил процедуру трижды.
— Борь, что это было? — возглас Даши вернул меня в реальность. — Сначала ты слегка засветился изнутри. А потом кидал в костер грязь, которая чадила. Жуть!
Поделился всем, что смог для себя сформулировать на понятном языке. После рассказа о скверне, Дарья приуныла. Каннибалы, дикое зверье, угроза жажды, а теперь еще это.
— В общем, ритуал тебе тоже необходим.
— Прорвемся, Борь! — больше для себя заявила спутница.
Ночью нас спасли дрова и брошенные прежними обитателями тряпки. Вот ни разу не пожалел, что насобирал хвороста и соломы. С приходом темноты, окружающая температура постепенно упала и раскаленные днем камни — остыли.
На ночевку устроились в построенной внутри храма хижине, куда перетащили все циновки, уложив их поверх слоя сена. Все-таки привычка вторая натура. Для спокойного сна мне просто необходимо ограниченное пространство, потолок и стены пусть даже из палаточной ткани. И не только мне одному. Это строение внутри храма еще одно доказательство присутствия здесь землян.
Внутри домика соорудил небольшой каменный очаг, который очень выручил под утро. Когда я, в очередной раз разбуженный воплями хищников, не смог больше заснуть от холода.
Засыпали спина к спине, без всяких «передних» мыслей. Да, мне хотелось женского тела. С одной стороны обстановка не располагала, а с другой пережитый стресс требовал выхода. Но Дарья еще на стадии обустройства лежанок твердо дала понять, чтобы на секс не рассчитывал. Я ее спас, напоил-накормил-спать уложил. Но это же главная обязанность любого порядочного мужика, разве нет? Выгнать эгоистичную бабу из укрытия рука не поднялась. Сейчас важнее выжить, а для этого мне необходима союзница, вторая пара глаз и рук. А чтобы мы не сильно скучали от отсутствия половой жизни, местная фауна устроила «веселую» ночку.
Насекомые дождались вечера и объявились во множестве — мотыльки, мухи, кровососы и прочая дрянь слеталась на запахи тел, свет и тепло. Садились на кожу, лезли в лицо, больно кусались, непрерывно жужжали над ухом. Пришлось зарыться с головой в грязные тряпки. Чертовы насекомые убрались обратно в ад только с приходом сильной прохлады.
Всю ночь под стенами Храма выли, орали, лаяли с десяток звериных глоток. А ближе к утру кого-то порвали с дикими визгами. Никогда бы не подумал, что буду вспоминать с ностальгией полуночные гонки московских «стритвысеров» под лезгинку из динамиков… Без преувеличения, это была худшая ночь в моей жизни.