— Иди… Там, вдоль по улице и вниз, к гавани. Стражу точно не встретишь.
В благодарность Саша снова поцеловал женщину.
— Иди, иди уже… Больше не приходи! Но помни — я была рада.
Красно-желтое солнце вставало над плоскими крышами города, над серовато-зелеными громадами базилик и храмов, над беломраморными развалинами цирка, над холмом с крепостью, над гаванью, полной сотнями кораблей. Разгорался день, светлый, солнечный и прохладный, длинные утренние тени платанов и финиковых пальм делали улицу, по которой шагал Александр, чем-то похожей на зебру.
Молодой человек направлялся сейчас к рынку, в харчевню «У тех дубов», где еще вчера вечером уговаривался встретиться с Мартыном, да вот не довелось. Так может, удастся разыскать парнишку сегодня? Зайти сейчас, передать через кабатчика — мало ли Мартын сегодня заглянет? — чтоб потом явился к вечеру.
Украшенная дубовыми ветками дверь питейного заведения уже с утра была призывно распахнута, однако посетителей, опять же ввиду раннего времени, что-то еще не наблюдалось, Саша пока оказался единственным. Нашарив в пристегнутом к поясу кошеле денарий, протянул кабатчику — ушлому малому с выбитым глазом, перевязанным черной тряпкой.
— Налей, дружище, на все!
Довольно осклабившись, владелец харчевни кивнул и самолично принес три большие кружки, из них одну — за счет заведения, как первому посетителю, с которого, собственно, и начался день.
— Удачи! — Молодой человек поднял кружку, сделал глоток — прекрасное белое вино, просто замечательное, с пикантной кислинкой, как раз поутру пить. Улыбнулся: — Уважаемый, вчера парнишка не заходил? Худой, светлоглазый, волосы, как ржаная солома…
— Мартын, что ли? — Кабатчик прищурил свой единственный глаз. — Заходил, заходил, видать, искал кого-то. Сегодня тоже собирался заглянуть.
— Собирался? — обрадованно переспросил Александр. — А когда, не знаешь?
— Может, и сейчас заглянет, они ведь, парни эти, тут неподалеку трутся. Кто каштаны жарит-продает, кто воду разносит, а кто и… В общем, те еще ловкачи!
Не очень понятно было по голосу — осуждает трактирщик деятельность рыночных мальчишек или, наоборот, одобряет. Выдал информацию и замолк, отошел к кухне, что-то сказал, вернулся, выглянул в распахнутую настежь дверь и заливисто свистнул, помахав кому-то рукой. И тут же обернулся к Саше:
— Вон он, твой Мартын, сейчас прибежит — я позвал.
— Благодарю! — Привстав, молодой человек приложил руку к сердцу.
Снаружи, на улице, послышался топот, и вот уже в харчевню ворвался Мартын собственною персоной — растрепанный, румяный от утреннего холодка. Увидев Александра, улыбнулся:
— Так вот ты когда пришел, господин! Сальве!
— Привет, соломенная башка! Ну, садись, рассказывай… Вино будешь?
— Да, господин. Но сначала — солиды, как уговорено.
— Держи! — Радуясь, что не потерял во вчерашней заварушке кошель, молодой человек отсчитал парню обещанные золотые. — Доволен?
— Ага! — радостно кивнул тот и, отхлебнув из кружки, шмыгнул носом. — Вот теперь, господин, слушай.
Александр слушал доклад с вниманием, вполне заслуженным: кое-что начало проясняться, и даже появились кое-какие наметки на будущее. Да, «черные плащи» непосредственно «крышевали», если так можно выразиться, весь бизнес работорговца Исайи, время от времени подкидывая ему конкретные заказы — на искусных мастеровых, молодых девок, мальчиков даже. Как раз сейчас Исайя искал среди невольников хороших поваров и раздельщиков мяса, даже просил о помощи «коллег» — мол, если повара-мясники есть, он возьмет за любые деньги. И даже, что везде было строжайше запрещено в виду крайней суженности налоговой базы, может поверстать в сервы человека свободного, по каким-то причинам впавшего в полное разорение или немилость у власть имущих. Даже — в этом месте Мартын понизил голос до шепота — беглых можно. А что? Ежели кто начнет возмущаться, «черные плащи» прикроют.
— Так, та-ак, — выслушав, задумчиво протянул Александр. — А куда потом «плащи» отобранных рабов увозят — это ты выяснил?
Парнишка хитро прищурился:
— Кое-что разузнал, господин.
— Как это — «кое-что»? — хохотнул Саша. — Это за пять-то золотых — и «кое-что»? А ну, давай вертай монеты обратно!
Завидев мелькнувший в глазах подростка страх, молодой человек подмигнул:
— Ла-адно, шучу! Выкладывай!
— Не так уж и мало я вызнал, господин, — обиженно отозвался Мартын. — Что и сказать — старался, все сведения, уж будь покоен, точные, точнее не бывает, это не сорока на хвосте принесла или какая-нибудь бабка подружке своей старой сказанула…