Не пошли — поехали на длинной такой машине, Весников марку не разобрал, тормознули у какого-то дома. Кроме Михаила Петровича и водителя в машине еще парни в черных плащах сидели — ну, это уж их дело. Может, Санька-то накосячил чего?
— Поднимайтесь за мной, Николай Федорович, только осторожно.
Оп! И вошли в дом, хороший домишко, обустроенный — две девки в нем, обе спят, только в разных местах. Одна — симпатичная такая блондиночка, другая — служанка. Парни, дом обыскав, доложили, руками развели виновато. Ясен пень — не нашли больше никого.
Михаил Петрович лицом посерел, сплюнул. Уселся прямо на крыльцо, закурил, ждал, пока девок разбудят. Ох и долго же пришлось будить! Блондиночка первой проснулась, сидела, глазками хлопала, Михаил Петрович ее Натусиком называл, а она его — дядей. Ничего себе — племяшка! Очень даже аппетитная. Про повара почему-то разговор зашел, девчонка все в толк взять не могла — ну, повар и повар.
— Да из местных он, точно — абориген! Ну, дядя Миша, что я — полная дура, русского мужика от местного отличить не смогу? Да не говорил он по-русски, на латыни только, и то, знаешь, особой разговорчивостью не отличался… Что? Почему ноутбук работал? Так я выключить забыла, уснула… А ты, дядюшка, меня, между прочим, разбудил ни свет ни заря… Секс? Какой еще, на фиг, секс, вот уж это вообще не твое дело!
— Ой, лапочка! — Михаил Петрович при этих словах скривился. — Ты пойми — меня ведь твоя личная жизнь не интересует, меня тот опаснейший тип интересует, что под видом повара сюда пробился…
— Так ты ж его мне и привел, дядя Миша!
— Я и привел, да… Дурак старый. Впрочем, может, повар твой и не при делах… Может, он сбежал, да дверь растворило… вот и прокрался кто с улицы. Так тоже может быть, не спорю. Искать надо… Так вот, по поводу секса… я к чему спрашиваю? Ты его голым видела? Ну, может, приметы какие, татуировки…
— Вроде не было ничего… а вроде и были. Ой, дядюшка, да не запомнила я! И вообще, у меня башка трещит, прямо раскалывается. Шли бы вы уже, а?
— Значит, про наколки не помнишь? Может, какой-нибудь там штурвал… ну, как у моряков… надписи всякие?
— Да не помню я! Говорю же — внимания не обратила.
— Ладно, с другой стороны зайдем. Как он себя вел-то? Как тупой абориген? Или все же что-то такое настораживало? Вспомни, девочка, вспомни. Ну, миленькая, ну очень надо! Если мой косяк, мне и исправлять… Знать бы!
Девчонка задумалась, наморщила лобик…
— Кажется… что-то такое было…
— Ну-ну-ну!
— Шорты! — Наталья встрепенулась и расхохоталась. — Ну конечно шорты.
— При чем тут шорты? — обескураженно моргнул гость.
— Понимаешь, дядюшка, есть у меня подружка, ты ее знаешь — Карина.
— Знаю — хорошая девушка.
— Так вот… у нее с моим поваром был секс, на моих глазах прямо… Ну, завелась девчонка, понимаешь?
— Чего ж тут непонятного?
— И вот, он с нее шорты стянул… знаешь, очень даже умело и быстро — деловито так расстегнул молнию, словно это для него — обычное дело. Я еще тогда удивилась… Не думаю, чтоб абориген так смог!
— Молодец! Молодец, племяшка! Умм… дай поцелую. А где подружку твою найти?
— Так дома, наверное. Хотя нет — на охоту она собиралась, меня звала. Говорят, сам король приедет.
— Да, его величество Гуннерих-рэкс соизволит почтить своим присутствием, — с нескрываемой издевкой произнес Михаил Петрович. — А ты что же, не пойдешь?
— Да не люблю я ни охоту, ни рыбалку, ты ж знаешь. Это уж ваши, мужские дела.
Один из парней в черном плаще появился на пороге, что-то сказал.
— Ага. — Михаил Петрович поднялся с кресла. — Вот и служанка твоя в себя пришла. Пойду поговорю.
— Говори, коли хочешь. — Потянувшись, Наталья сладко зевнула. — А я, пожалуй, еще посплю.
Судя по машине и вдруг раздавшимся во дворе мужским голосам, Александр свалил в последний момент — вовремя предупредили! Однако нестись сломя голову по пустынным утренним улицам не стал, справедливо полагая, что таким образом привлечет к себе совершенно излишнее в данном конкретном случае внимание, чего никак не хотелось бы. А раз так, нужно что-то придумать, что-то сообразить, и как можно скорее.
Затаившись за раскидистым кустом, беглец прислушался — где-то за углом, рядом, явственно раздавались голоса, смех. Не похоже, что это и есть погоня… Ага, вот появились — пятеро парней в туниках и коротких плащах несли на печах кирки, лопаты… Понятно — рабочие. А вот еще одни «плащи» — черные. Вышли навстречу… нет, даже и приближаться не стали, лениво зевнули да махнули рукой — мол, проходите. Ага… вот, значит, как…