– Что у вас с уголовкой? – спросил Мосин.
– У-у, вспомнил. Закрыли давно. Больше года уже. Там вариантов у них не было, они ж на то ставили, чтобы просто до суда дотянуть. Да и главное у них вышло – нас с таможни убрали, – Буянкин посмотрел на Гордеева. – Ну, а в суде все вообще развалилось. Пробовали в областной подавать, как мы тогда, с Плаксиным, но тоже напрасно. В общем, мы с Большим чисты.
– А чем Гера занимается? – не унимался Мосин. – Он звонил как-то, с праздником поздравлял…
– И меня, – поддержал его Травников.
– Так работает. На дядю, конечно, – Гриша опять поглядел на Виктора. – Ему же Маслов по выходу все контакты перерубил, чтобы его близко к таможне не подпускали – ни декларантом, ни представителем. Так и говорили – извини, но только не тебя. Педики они там все, что говорить. Вот он и пошел в торговики, пивом банчить. С нуля, считай, с молодыми наравне бегал. Деньги-то надо зарабатывать! Сейчас вроде поднялся немного, на водке уже, – Гриша хмыкнул.
– С деньгами у него жопа была, помню, – сказал Коля, – он тогда с этой аварией так попал! Видимо, и скопить ничего не успел на «выход».
– Ты не забывай – мы там еще адвокатам деньги посылали, – посмотрел на него Буянкин. – И после «выхода» тоже. Это вам наука, всем, кто остался.
– Гера говорил, – заметил Мосин, – тот пацан, что с ним тогда в ДТП был, опять в аварию попал…
– Да-да, – согласился Буянкин, – мне тоже рассказывал. Где-то печатали, он и увидел – фамилия-то запомнилась! Сейчас уже вряд ли ездить будет…
– На глушняк, что ли? – Травников так и застыл с бутылкой.
– Нет, но там что-то серьезное случилось, типа крупного ДТП с пострадавшими, и этому пацану что-то вырезали из внутренностей. В общем, уже не водитель. Как говорят – карма.
– Да, не повезло, – резюмировал Мосин. – Лучше бы такие вообще за руль не садились. И у Геры бы все нормально было.
– Значит, так Большой и не устроился толком нигде, – посетовал Коля.
– Так у него вроде связи там всякие были, – не удержался Виктор, – столько знакомых…
– Да какие в жопу связи! – Гриша вперил в него взгляд. – Кому ты на хрен нужен, когда ты не на сладком месте? Когда тебя, – он ткнул в Гордеева пальцем, – выгонят отсюда – у тебя ни знакомых, ни связей не останется. И телефон замолчит. Никто не поможет.
«А ведь Гриша наверняка знает про ту характеристику, – прикинул Виктор. – Скажет или промолчит?»
Ему было очень неприятно, что Буянкин так разговаривает с ним при ребятах, но никто, похоже, не обратил на это внимания. Травников пошел к другому столу за новой бутылкой, а Мосин тоскливо смотрел вдаль – видимо, переживал о своих связях. Больше никто их разговор не слышал – музыка играла громко, кто-то танцевал, кто-то пил, и к ним уже не подходили.
– Да, когда-то было хорошо, – вдруг сказал Мосин, – но я обратно в таможню ни в жизнь не вернулся бы. Сейчас сплю спокойно, а того, что было, уже не вернуть.
– Слушай, Виктор, – подошедший Коля уже наливал рюмки, – а что, если собрать старых ребят? Геру, Иваныча, Антоху, еще там кого-нибудь. Как думаешь? Посидели бы, повспоминали…
Гордеев опять встретился взглядом с Буянкиным. Во взгляде Гриши не было ни капли уважения – конечно, Гриша все знал и все помнил.
– Хорошая идея, Коля, – сказал Виктор, – очень хорошая. Когда-нибудь обязательно соберемся.
Буянкин ухмыльнулся и выпил. Пробормотав «все, мне пора», он, не прощаясь, пошел на выход.
Виктор тоже встал. Теперь он реально чувствовал, что набрался. Но сидеть уже не было никакой мочи. Он попрощался с Димой и Колей, вызвал такси и вышел на улицу. Практически сразу его стошнило – хорошо, что успел добежать до каких-то кустов. Он чувствовал себя очень плохо – и морально, и физически. Скорей бы домой…
В такси Виктор сел назад – не хотелось с таким выхлопом сидеть рядом с водителем. Уснуть не боялся – в голову лезли всякие мысли, и было не до сна. В основном кто-то внутри корил его: зачем пошел на пьянку? Почему не ушел, пока была возможность? А потом обещания себе: больше на корпоративы – ни шагу! С этим Гордеев и до дома доехал, и спать лег.
На следующие корпоративы – новогодний и по поводу годовщины – он уже не пошел. Оба раза сказался больным. На вопросы не отвечал, хотя тот же Насонов пытался его расспросить. Судя по тому, что потом услышал о вечеринках – ничего не потерял. Значит – прав оказался.
Работа шла своим чередом, необходимые дела в «команде» – своим. Периодически Гордеев созванивался с Мятниковым, раз или два они встречались в ресторанах семьями. Виктор прекрасно видел, что представляет собой Дима как человек, но понимал, как он от него зависит. В каком-то роде Мятников был для него сейчас куратором. И Виктор был готов сносить все эти глупые шутки и важничанья со стороны Димы – просто он был Гордееву НУЖЕН! Тем более, что на финансовом благосостоянии Виктора это почти не сказывалось, а перспективы были хорошие – не зря же генерал повышение обещал! Надо просто потерпеть.