Виктор это тоже осознавал. Было также ясно, что все произошедшее, все эти ссоры, конфликты – не звенья одной цепи, а лишь цепочка негативных обстоятельств, случившихся приблизительно в одно время. И это его утешало. «Прорвемся», – думал он.
Но на всякий случай они с женой решили сходить в церковь. Виктор часто поминал Бога, но редко посещал эти заведения, и был верующим скорее потому, что носил крестик, нежели из-за того, что во что-то верил. Однако с возрастом пришло понимание, что ТАМ что-то есть, и даже брюзжание жены на религиозные темы он воспринимал совсем не так, как раньше. И сейчас, неумело крестясь и глядя по сторонам, Гордеев пытался понять – входит что-то в душу или нет?
Вроде ничего не входило. «Значит, грешник? Может, все это в наказание? Да черт его знает. Тьфу, нельзя же черта поминать в божьем храме! И плеваться нельзя, вот дурак!» Всякая дребедень лезла в голову, и, не найдя ничего лучшего, Виктор потащил Татьяну в лавку, где они купили самые толстые свечи, которые и зажгли возле чьего-то лика. Формальность была соблюдена, и он попытался немного успокоиться.
Как оказалось, зря. Видимо, не все еще бесы перестали виться вокруг Летной таможни и конкретно персоны Виктора Семеновича Гордеева. Сначала на «пассажирке» задержали каких-то казахских спортсменов. Те везли с собой лекарства и, как положено, предъявили их для досмотра, добровольно и с полным описанием действия. Это спортсменов и сгубило: спортсмены были пауэрлифтерами, а лекарство – стероидами. Причем разрешенными, на них были все документы, но упертому таможеннику этого оказалось мало, он вызвал врачей, юристов, лекарства изъяли… Началась проверка. С «лифтеров», среди которых были чемпионы мира и Европы, взяли подписки о невыезде, предъявили обвинение – незаконный оборот сильнодействующих веществ, после чего стало понятно, что ни на какие соревнования они уже не попадают. Когда информацию в полном объеме довели до Гордеева, в историю уже были вовлечены различные министерства и ведомства. В скандал был вынужден вмешаться консул Казахстана, и только его усилиями конфликт был урегулирован. Виктору пришлось выслушать немало неприятных слов от заместителя губернатора – впервые в жизни на него вышли с такого уровня, и по такому поганому поводу! Надо ли говорить, что Гордеев все высказал Насонову предельно ясно – и можно было не сомневаться, что нерадивый сотрудник, ставший зачинщиком всей этой бучи, однозначно не будет долго работать в таможне.
Но и это было не все. Видимо, не те свечи выбрал Виктор, или не тот храм, раз следующая проблема появилась на свет Божий из-за служителя церкви! Да не простого – бывшего главного церковного служителя местной епархии, волей небес переведенного несколько лет назад в одну из стран СНГ на должность митрополита, не иначе, как с миссионерскими задачами. Было это уже в бытность руководства Гордеева Летной таможней. Виктор прекрасно помнил тот день. Ему позвонили со смены с вопросом – как и под каким соусом ЭТО выпускать? У церковника было шестнадцать туго набитых баулов багажа, к которым он запрещал прикасаться, а каждого ослушавшегося норовил херануть тяжеленным кадилом, крича при этом: «Анафеме предам!» К воистину верующему боялись подходить не только таможенники, но и только что переименованная из милиции полиция. Но проблема была в том, что в документах, которые были представлены многочисленными провожатыми в церковных одеждах, значились весьма ценные вещи: иконы, распятия, панагии и прочие предметы обихода несветской жизни. Однако сравнить описание с натурой было невозможно по вышеозначенным причинам. Гордеев приехал на сектор и обозрел картину лично. Все обстояло истинно так, как ему рассказали по телефону. Церковный начальник, увидев большие звезды на погонах и знакомое лицо – некоторое время назад Виктор участвовал в передаче задержанных таможней икон местной епархии и тогда же виделся с этим субъектом, – кинулся к Гордееву. При этом он одновременно пытался что-то объяснить, махал кадилом и протягивал вперед руку с посохом – то ли хотел ударить Виктора, то ли хотел, чтобы эту руку ему облобызали. Гордеев понял, что чем быстрее все эти воцерковленные придурки уберутся отсюда, тем будет лучше. Он уклонился от священнослужителя, махнул рукой начальнику смены, тот – инспектору, и куча служек потащила багаж к стойке оформления.