– Чего молчишь? Не рад меня услышать? Алло-у? – не унимался Дима.
– Да рад, рад, занят немного, – откликнулся Виктор.
– Ну, слава яйцам! А то я уж подумал, что ты там возгордился на новом месте. Давай увидимся, я ж только приехал в Россию, столько всего рассказать надо!
– Давай. Когда, где? – спросил Гордеев.
– Сегодня пятница, значит, ты до пяти. Вот я за тобой в пять и заеду, скатаемся в одно место. Ты хоть цивильный костюм на работу принес для переодевания?
– Уж не тупее паровоза…
Мятников засмеялся и отбился. Виктор до конца рабочего дня не знал, чем себя занять, поэтому перекладывал бумаги из одной стопки в другую. Потом сходил в туалет, закрыл изнутри дверь кабинета и стал переодеваться.
Это был один из тех советов, которые ему по жизни иногда давал Мятников: на работе всегда должна быть одежда для выхода. Идеально: костюм, рубашка, галстук, туфли или ботинки – в зависимости от времени года. Гордеев любил форму, и она хорошо сидела и смотрелась на нем, но не всегда можно было поехать в форме на какие-то мероприятия. И как только он занял первый кабинет, еще в Летной, когда стал замом у этого ушлепка Ухватова, сразу привез туда купленный совместно с женой костюм, белую рубашку и пару галстуков. За прошедшее время одежда не один раз менялась, но сколько раз она выручала Гордеева в нужных ситуациях – и не счесть. Вот и сейчас, подтянув галстук, он посмотрел на свое отражение в зеркале и сказал:
– Вот и славненько!
Настроение немного улучшилось. Что ж, не век ведь горевать!
Мятников отвез его в недавно открывшийся ресторан итальянской кухни.
– Рекомендовали, – объяснил он. – Я за прошедшее время столько всего объехал, но вот Италия больше всего понравилась. Посмотрим, насколько тут похоже.
Диму было не остановить. Он рассказывал про свои переезды из страны в страну, про машины, которые арендовал, про еду и напитки, про достопримечательности и любопытные случаи, что происходили с ним и его семьей. Еда и вина в ресторане действительно оказались на высоте, и Мятников без устали нахваливал кухню и раздавал комплименты официантам. В какой-то момент он словно выпустил из себя воздух, откинулся на стуле и произнес:
– А домой все равно тянет! Там хорошо, но здесь, со всеми нашими проблемами – роднее, что ли…
Гордеев заулыбался. Ему это было знакомо. Он, конечно, по миру поездил на порядок меньше друга, но тоже никак не мог отделаться от мысли, что там, за границей, его постоянно тянет назад.
– Кстати. Был у кузена, – снова вскинулся Дима. – У него такая штука шикарная – японская бочка. Вот смотри, – и он показал Виктору фото на телефоне, на котором счастливый Дима Мятников сидит в здоровенной купели. – Кайф неимоверный! Сейчас вспомню, подожди… фурако, вот, точно – фурако называется. Хочу себе такую же поставить. Вещь!
– Как кузен-то? – спросил Виктор.
– Господи, да что ему сделается? Опять в какую-то блуду ввязывается. Таким, как он, спокойно не живется. Ох, хорошо! Чего мы все обо мне да обо мне? Давай, управленец, про себя расскажи.
Гордеев опять улыбнулся. Два часа прошло, и наконец-то он вспомнил! Друг называется…
– Нормально все. Перевели вот, поменяли с Южаниным. Решаем вопросы, ждем нового начальника. Что рассказывать-то? Каждый день одно и то же.
Мятников внимательно поглядел на Гордеева. Потом дождался, пока официант обновит в бокалах вино, и сказал:
– Ты меня за дурака-то не держи. Думаешь: если я сто лет за границей пробыл, так и не знаю, чем тут народ дышит?
– Так если знаешь, – поднял брови Виктор, – зачем спрашиваешь?
– Так если бы все знать! Я ведь тебя сюда не только повстречаться да выпить позвал, но и поговорить. Слухи про тебя нехорошие пошли, Витя.
У Гордеева внутри похолодело.
– Что за слухи? – как можно мягче спросил он.
– Теперь-то можешь сказать старому другу, что за рука тебя на это место приволокла?
Мятников не был пьян, это было ясно. Просто он прямым текстом говорил то, что его беспокоило. Но не было понятно, ведет ли он речь только о новой должности Гордеева или… И от этого сердце Виктора начинало стучать еще чаще.
– Нет, не могу, – он решил принять предложенный Димой разговор.
Мятников отпил вина и помолчал. При этом он не сводил глаз с Виктора, который тоже, в свою очередь, старался не отводить взгляда от друга.
– Я очень хочу, Витя, – прервал молчание Дима, – чтобы ты все вспомнил. Нашу первую встречу, как я тебя знакомил с нужными людьми, как помогал в разное время. Чтобы ты вспомнил о том, сколько мы с тобой соли съели и водки выпили.
– Я все помню, – кивнул Виктор.