Но там никого не было. Гордеев как с горки съехал с крыши. Прыжок получился высоковат, но он приземлился удачно, ничего не сломав и не вывихнув, аккурат на ноги. Что-то сбоку щелкнуло или упало, но смотреть не было времени. Так, теперь вправо и к воротам, пригнувшись…
Прямо у ворот стоял джип «БМВ», такой же черный, как и у Гордеева в таможне. Судя по выхлопной трубе, внутри никого не было. Виктор быстро пробежал мимо и буквально пролетел через калитку ворот. Захлопнув ее за собой, он дал себе несколько секунд отдышаться и подумать.
«Так, теперь направо по дороге, там километра через два пешеходный мост через железку, а почти сразу за ним – станция. Любой поезд, хоть куда – и газу отсюда! Можно и такси вызвать. Эх, надо было джипу колеса порезать…»
Но возвращаться уже было поздно. Гордеев на всякий случай проверил, застегнуты ли карманы, сунул руки по порядку – вот кошелек во внутреннем, вот нож, вот фонарик, еще одни перчатки,… а где телефон?
«Черт, черт, черт!!!»
Видимо, именно он вылетел там, когда он слетел с крыши.
«Пусть. Некогда. Надо бежать».
Дорога была почищена, и бежать поначалу было легко. Но недолго. Сказывались отсутствие регулярных занятий спортом, морозная погода и выпитый алкоголь. Сердце грозило выскочить из грудной клетки. Холодный воздух обжигал легкие. Виктор некоторое-то время как мог быстро шел, но постепенно начал просто плестись. Ярко освещенный мост хоть и виднелся впереди, в быстро наступавшей со всех сторон зимней темноте, но был еще далек. И ни одной живой души!
В голову пришла шальная мысль: чтобы было легче идти, надо петь про себя какую-то песню. Марш, в такт шагам. И будет легче. Но какую песню? В голову ничего не шло, но вдруг – навеяло:
– Только на снегу, только на снегу, черные подко-о-овы…
Класс! В самый раз! Гордеев шептал себе под нос эту песню, и ноги сами несли его к мосту. Он даже заулыбался.
И в этот момент где-то сзади послышался автомобильный гудок.
Виктор развернулся. Вдалеке виднелись фары большой машины. Это могли быть только ОНИ.
Что было сил, он рванул вперед, к мосту. А сзади словно издеваясь, сигналили и сигналили. Почти одновременно они оказались у моста – человек и машина. После этого джип остановился.
Гордеев старался контролировать действия недругов, при этом задом он продолжал движение по мосту. На всякий случай держался за перила – чтобы не упасть. Из джипа вышли двое: один – высоченный амбал, видимо тот, что искал Виктора в магазине, а второй, который был за рулем, – маленький, словно антипод первого. Вышли и пошли в его сторону, вразвалочку, не торопясь.
– Витек, кончай, – с каким-то акцентом сказал амбал. – Иди сюда, не заставляй нас за тобой бегать.
– Хуже ведь будет, – пригрозил второй.
– Не-е, – протянул Гордеев, отступая назад шаг за шагом. А в голове крутилось: «Надо потянуть время, восстановить дыхание, еще немного, и – снова побежать. Станция уже рядом».
– Витек, поверь, лучше, если ты остановишься, – опять проговорил водитель.
Виктор помотал головой – нет! Между ними было уже метров сто. «Ну что? Вроде все, дыхалка в норме, пора? Разворот, хватаемся за перила, отталкиваемся и…»
Он развернулся, но нога поскользнулась на скользком, намерзшем на металле льду, и его поволокло вперед. «За перила…» – подумал он, но… перил в этом месте НЕ БЫЛО! Сетка почти свободно висела на крюках, и в темноте этого было совершенно не заметно.
– Твою мать! – крикнул амбал. – Бегом, ловим его!
Но было уже поздно. Руки еще делали несколько махающих движений, пытаясь захватить мелкую рабицу, однако мозг уже понял никчемность этих усилий. Тело легко прошло через проем, не встретив никаких препятствий на своем пути. Падение вниз казалось долгим и медленным. Перед глазами все вертелось, это был какой-то дурной калейдоскоп. Молнией прошла мысль: «…А разве мне не должны показывать мой жизненный путь в самом кратком изложении, как это пишут в книгах?»
А потом промелькнула боль, и наступила темнота. Он будто бы заснул и в тот же момент осознал, что куда-то улетает.
И кто-то где-то далеко поет ему песню:
Только на снегу, только на снегу
Черные подковы.
Но от них вовек не будет счастья никакого,
Но от них вовек не будет счастья
Никакого…