Большов не распространялся о том, как он это сделал. Но Коля Ткачев, старый знакомый Виктора с Сосновки, работающий на грузовом секторе, входил в состав этой комиссии.
– Ты прикинь, Викто͑р, – как всегда, ударяя на «о», говорил он Гордееву. – Расселись мы у Филина в кабинете. Входит Гера, в руках черная папочка, с какими-то документами. На Послова, по ходу, эта черная папочка впечатление произвела как красная тряпка на быка, не знаю, может, он уже видел ее там, в городняке, он просто с ходу взбеленился. Ну и начали его вопросами давить, что да как. Но Большой очень вежливо от всех претензий отбрехался, а где не мог – признал, но сразу дал понять, что грубых нарушений нет, и из папочки – документики, один за другим, показывает в обоснование. Послов с Лимохиным на пару жмут, кадровика этого, Таракана, позвали, тот чего-то повякал. И ни хрена. Гера доказал – законодательно они не правы, и они это поняли, даже юриста не стали звать. Меня спросили – я в целом Большого поддержал. Но Гера – вообще молоток. Ведь не побоялся ни разу, подготовился!
Но Виктор понимал, что это не последний бой. С нового месяца таможня переходила на контракты – новую систему взаимоотношений между работником и работодателем. И здесь у руководства таможни были все возможности для того, чтобы отсеять ненужных и неугодных, используя различные уловки с организационно-штатными мероприятиями. Большая часть таможенников уже подписали контракты, кого-то тихо уволили, как Валеру Охромеева – видимо, вспомнили ему баночки с джином! И таких неудобных, неприятных для начальства, как Большов, несмотря на весь его опыт и умение, тоже захотят убрать в первую очередь.
С другой стороны, Витя четко осознавал – ему надо двигаться вперед. И Гера ему, как не поверни, здесь помеха. Время идет, а должности и звания в карман не сыпятся. Не все же время сидеть под Большим – вспомнил он фразу из разговора с комитетчиком Анатолием. Настроение от таких воспоминаний сразу портилось.
Выйдя с утра на смену, Виктор не обнаружил Большова, хотя машина уже стояла на стоянке.
– Он приехал раньше и сразу в «садик» ломанулся, – объяснил Бородюк. – Похоже, сегодня у него по контракту вопрос решается. Так что принимай смену.
Большого не было полдня. Наконец ближе к обеду он с усталой улыбкой ввалился в проходную комнату. В руках у него была черная кожаная папка.
– Ну что? – Все присутствующие обратили лица к нему.
– Нормально, заключил. – Гера сел на диван. – Фу-у! Вот же уроды. Нет им жизни, все бы помучать кого…
Виктор протянул ключи Большому. Тот посмотрел на них, как на что-то очень надоевшее.
– Оставь себе, Витя. По новому контракту я простой инспектор, так что теперь можете помыкать мной, как соблаговолите. Хотя меня наверняка к Грише перебросят, так понимаю.
Все обалдели.
– Ничего не понял, – Пашнин потянул за руку уже бывшего начальника смены. – Объясни толком.
– Дайте попить сначала.
Минералка явно облегчила состояние Большого.
– Фу-у, класс! В общем так. Они меня там мурыжили сначала, типа жди. Ну, я и сидел там в приемной. Мимо народ ходит, контракты заключают, радостные все. Часа два назад только и позвали к Филину, там все – Филин, Посол, Замышляев, Горьков с тоскою на лице, Валя, конечно. Тут мне и Филин выдает – контракта не будет, свободен. Я был готов, открываю папочку и достаю им документик – не имеете права, неверное обоснование, неправильная трактовка законодательства, если кратко. И вообще оснований нет, грубых нарушений не имею, поощрений от того же Филина полная трудовая – проверьте, говорю, сами писали, так ведь? Хотите – могу судиться, только потом ошибки тяжелее будет исправлять.